Олени на коврах, украшающих стены (помните – совсем как в домах у наших бабушек и дедушек), свитера с теми же оленями, самогонный аппарат, огромная алая фуражка с надписью «Bad Girl» и множество разноразмерных Ждунов – как вы думаете, что объединяет все эти вещи? Не мучайтесь, подскажу: я вам коротко описала спектакль «Горе от ума» «Коляда-Театра».
Гастроли екатеринбуржцев становятся уже традиционными для столичной публики, вот и сейчас спектакли «Коляда-Театра» (которые шли с 12 по 31 января сразу на двух площадках — в Театральном центре «На Страстном» и в Театре им. М. А. Булгакова) стабильно собирали аншлаги. Это вполне объяснимо: фамилия Николая Коляды давно уже превратилась в настоящий бренд, своеобразный знак качества, гарантирующий зрителям абсолютно невероятные и неповторимые впечатления.
В своей речи, предваряющей спектакль, Коляда подсчитал, что всего в Москве театром было организовано 50 мероприятий – это мощно! Следует учесть, что я посетила Театральный центр «На Страстном» ближе к концу гастролей – 29 января. Тем поразительней было убедиться, что труппа умудрилась сохранить бодрость и блеск в глазах. Понятия не имею, как эти поразительные люди не просто не свалились от усталости, но ещё и, завершив московский блок, отправились покорять Северную столицу (в Санкт-Петербурге «Коляда-Театр» играет на Новой сцене Александринского театра с 1 по 10 февраля). Вероятно, Коляда знает какое-то волшебное слово, дарующее актёрам силы и жизнерадостность.
Впрочем, о «Горе от ума». Это недавняя премьера театра, ставшая для Москвы новинкой. Почему было решено работать над «самой скучной пьесой в мировой классике», как атрибутировал её Николай Коляда? А он объяснил: «Театр – дело молодых!» — так отчего бы не поставить перед самим собой нетривиальную (ну, как всегда) задачу и не представить, что в доме Фамусовых веселится некая молодёжная тусовка, периодически врывающаяся на сцену и разбавляющая «провинциальный тлен» разухабистыми танцами и песнями в стиле «Диско 90-х»?
Коляда слукавил: подготовив нас к грядущему зрелищу, он описал только внешнее, а вот в глубины постановки мы ныряли сами. И лично для меня это было ой как не просто.
Признаюсь честно: давно мечтала своими глазами увидеть спектакли «Коляда-Театра», но выбраться в Екатеринбург было невыполнимой задачей. И вот, наконец, мне повезло: буквально на днях в Театре Булгакова я смотрела «Уроки сердца» (но это – совсем другая история, более похожая на «традиционный театр» и не взрывающая мозг напрочь), а потом, «На Страстном», и «Горе от ума».
Как тяжко мне далась половина первого действия… Я просто не могла понять, что происходит, зачем это всё, какова мотивация героев, ради чистого ли эпатажа наворочено то, чем нас впечатляют, или же существует некий подтекст… Потом я втянулась и, внезапно, ещё не осознав, в чём соль, начала получать удовольствие и, как и все остальные зрители, зазомбированно приплясывала на месте под звуки лейтмотива спектакля – мелодии, под которую происходит поклонение Ждуну.
А потом начался второй акт – ни капельки не похожий на первый, диаметрально противоположный ему, — и я прозрела. Безусловно, я не могу утверждать, что постановщик имел в виду именно то, что почудилось мне (а напластование смыслов и подтекстов в «Горе от ума» столь велико, что каждый имеет право на собственное прочтение), а вы сами, придя на спектакль, увидите то же, что и я. Потому моя трактовка – всего лишь мнение, которое имеет право на существование, но лучше судить об этом феерическом спектакле самостоятельно.
Итак, дом Фамусовых. Темнота и сумбур. Молодёжный движ и сам Фамусов, выезжающий на сцену в тележке из супермаркета в обнимку с самогонным аппаратом и регулярно прикладывающийся к стакану – причём, процесс наливания огненной жидкости: «Кап, кап, кап!» — чуть ли не самое интересное событие в этой глуши. Не зря же все окружающие с таким величайшим вниманием следят за струйкой самогона даже в тот момент, когда залётный гость – Чацкий – пытается переключить внимание тусовки на свой монолог.
Кстати о Чацком. Он явился оттуда, где блеск жизни и культура (как это видится местным). Судя по всему, из Штатов. И с приездом Чацкого, мгновенно ставшего центром происходящего, начинается шоу, всё бурлит и взрывается салютами, местные чувствуют себя приобщившимися к чему-то высокому (как они это понимают).
Чацкий не просто выглядит и двигается иначе – он говорит на другом языке (что интересно, Коляда демонстрирует это буквально, заставляя героя переходить на английский и немецкий), и его невозможно понять. Но это и неважно. Главное – что Чацкий привозит в глушь (Москву ли, как было у Грибоедова, или в некий забытый всеми богами город, как тоже можно трактовать место действия – по вашему желанию) частичку мировых ценностей, неведомых местными прежде. Здешние жители возвышены – теперь они не хуже «заграницы».
«Заграничные ценности» показаны Колядой доступно и оригинально: Чацкий является, навьюченный мягкими игрушками – фигурками Ждунов – и щедро раздаёт их всем присутствующим. Я долго думала, для чего был использован этот устаревший мем (напомню, что Ждун был актуален года два назад, а мемы теряют актуальность ой как быстро). А ведь всё логично: то, что отошло в прошлое во всём мире, в болотце, где существуют персонажи, становится истинным хайпом. Пытаясь быть «на волне», жители глуши (даже не географической, а моральной) всё равно остаются далеко позади «мирового прогресса». Но готовы истово молиться на «заморские ценности», недаром сцены «поклонения Ждуну» становятся одними из самых мощных в спектакле.
Коляда использует оригинальный текст Грибоедова, не изменяя почти ни слова. Но текст неважен – в первом действии мы даже почти не можем расслышать на фоне происходящей феерии, что именно произносят герои. Просто самим персонажам практически не интересно, что говорят собеседники. Диалоги пусты, всем плевать друг на друга, и только приезд Чацкого становится Событием.
И именно сквозь призму восприятия местных жителей мы видим первый акт. Они кажутся сами себе крутыми и идеальными. Манерный самолюбец Скалозуб чудится себе мощным спортсменом-ЗОЖником, Молчалин мнит себя храбрым аксакалом, а каждое действие Чацкого воспринимается эпатажной выходкой. Нет, это не Чацкий напялил на себя попугайский костюм и играет роль ковёрного – так его хочется видеть местным обывателям, и так он отражается в их сознании.
Потому второй акт выглядит мощным антагонистом первого. Тут – наоборот – мы смотрим на события глазами Чацкого. Он – сторонний наблюдатель в простой тёмной одежде, окружённый разряженными клоунами.
Наконец-то в действие вводится ещё один главный «герой» — текст Грибоедова, ведь, в отличие от остальных, Чацкий понимает важность слов. Диалоги и монологи теперь звучат «во весь голос», и тем ярче выходит на первый план бессмысленность существования местных жителей.
Чацкий свергается с пьедестала, и это не вызывает удивления. Он – «не наш», чужой, он вносит смуту, а нас волнует только одно: «Что будет говорить княгиня Марья Алексеевна?» Как истинный революционер (пусть и пытавшийся перевернуть не основы, но умы), Чацкий заканчивает в гробу, который делит с самим Лениным. А на сцене остаются былые, старые ценности – включая настоящего царя в золотых одеждах.
Спектакль невероятен, он оставляет тебя в такой растерянности, что первые сутки лично я просто молча переваривала и переживала увиденное. Постепенно все вопросы, бьющиеся в подсознании, получают ответы, а ты жаждешь посмотреть «Горе от ума» повторно, но уже с багажом сделанных выводов и трактовок. Уверена, впечатление будет не менее ярким, но детали заиграют новыми красками.
Шикарна труппа. Конечно, я не могу не воспеть оды Игорю Баркарю (Чацкий). Этот молодой артист – нечто шедевральное в первом акте. Он подвижен, как ртуть, разнообразен и прекрасен. Тем контрастнее второй акт. Чацкий почти статичен, а его основной инструмент общения с залом – взгляд.
Но и все остальные актёрские работы заслуживают долгих и искренних аплодисментов. В спектакле нет проходных персонажей и маленьких ролей, Коляда раскрывает каждый характер по максимуму.
Читала в отзывах, что «Горе от ума» идёт по стопам других постановок Николая Коляды на основе классических пьес. Мол, приёмы кажутся уже знакомыми, и почерк создателя, пусть и своеобразен, но слишком узнаваем, и потому спектакли похожи, как братья. Ничего не могу ответить на это. Я смотрела только «Горе от ума», и постановка поразила меня в самое сердце.
Спасибо «Коляда-Театру» за три незабываемых часа. Я ещё долго буду переживать увиденное, и всё новые и новые ответы будут рождаться в сознании. Надеюсь повторить опыт через год! Жду следующих гастролей!
