Об этом спектакле я размышляла очень долго перед тем, как смогла собраться с духом и сесть за статью. Что же это было — оглушительная неудача или феерический шедевр? Как мне кажется, уже сам тот факт, что я поставила перед собой такой вопрос, говорит о многом…
Но давайте разбираться по порядку. «Мёртвые души». Свеженькая премьера Театра Романа Виктюка «по мотивам произведения Н.В. Гоголя» — как сказано на сайте и в пресс-материалах. «По мотивам» — это важно.
Постановщиком спектакля стал Денис Азаров — художественный руководитель театра. Судя по тому, что я слышала во время пресс-подхода, режиссёр придерживается такой позиции: в принципе, мы имели в виду то-то и то-то, но если лично вы увидели нечто своё, то это и правильно. В общем, трактуй, умный зритель, как хочешь, создавай собственные смыслы и прочтения в своём подсознании, твори личный спектакль — и получай максимум от увиденного.
Интересный, конечно, подход (к тому же, в данном случае, задуманный изначально, а не сложившийся по печальной случайности), но из него растут ноги главной проблемы постановки: в ней отсутствует центральное смысловое звено. Да, при всей насыщенности картинки и богатстве эмоциональной палитры «Мёртвые души» поистине мёртвые — они о чём-то повествуют, куда-то нас погружают, заманивают и играют с чувствами, но… За всей этой мишурой грамотно скрывается пустота — нет оси, удерживающей компоненты спектакля. Сцены ни на что не нанизаны — они просто следуют одна за другой, вроде бы, приходя к логичному финалу, но не имея глубины. И это — при мощнейшей литературной основе!..
Инсценировка создана Ольгой Никифоровой (её соавтором на афишах значится сам Денис Азаров). Как ни странно (в смысле, изучив формулировки пресс-релизов, приходишь к иному — неправильному — выводу), драматург почти след в след идёт за текстом Гоголя — и постановщик подчёркивает, что ничего особенного театр не придумал, новых глав не дописал, как сочинил свою поэму Николай Васильевич, так «виктюки» её и играют. Сие — истинная правда, даже диалоги Николая Васильевича во множестве перенесены на сцену практически без изменений.
Правда, под новым углом повернулась история Чичикова: появился новый персонаж, следователь Порфирий Петрович (привет, Фёдор Михайлович!) — человек, абсолютно неуместный в провинциальном городишке NN. Он — страшно сказать! — даже взяток не берёт. А ещё всеми силами стремится расследовать дело проходимца, скупавшего мёртвые души. Как бы через призму работы над делом Павла Ивановича мы и смотрим спектакль.
В начале второго акта мы окажемся в следственном изоляторе, где Порфирию Петровичу будут давать свои показания люди, которых жизнь в различные периоды сталкивала с Чичиковым. Проще говоря, нас погрузят в прошлое главного героя, подробнейше описанное Гоголем в 11-й главе «Мёртвых душ» и частенько «вырезающееся» из многочисленных постановок книги.
Это — одна из ключевых задумок Азарова. Попытаться разобраться, откуда у Чичиковских махинаций ноги растут, и по какой причине Павлу Ивановичу удаётся столь ловко и просто обводить всех вокруг пальца. Ответ банален и дан ещё Гоголем: виной всему пьянство, разврат, необразованность, глупость и коррупция, царящие в стране.
Жаль, что подано всё это весьма сомнительно: монологи «подследственных», при всём старании артистов, звучат нудно и невнятно (даже прекрасный текст Николая Васильевича не спасает), и весь зал просто ждёт, когда сцена закончится, и мы снова окунёмся в активное действо.
Тут стоит заметить, что «Мёртвые души» у «виктюков» «осовременнены» — действие поэмы перенесено в некое «неизвестное время», которое можно смело признать «лихими 90-ми» — ну, или же печально констатировать, что это прямо наши дни где-то на задворках России (как я понимаю, такова идея и была; но я очень не люблю подобного очернения, ибо сколько каталась по стране, подобной хтони давненько не встречала даже в самых медвежьих углах. Ну, право, не только «мёртвые души» существуют в провинциальных населённых пунктах!).
В итоге получилось нечто среднее (лично для меня) между «Преступлением и наказанием» Театра мюзикла и «Р» «Сатирикона». Мысли о первом навевает атмосфера 90-х, аналогично выглядящие персонажи (тут даже инвалид-десантник есть, во как!) и подземный переход, в котором всё и происходит. Вторую же постановку нельзя было не вспомнить именно из-за печального и полуживого бытия провинциального городка, глядящего в рот приезжему из столицы. И место это — страшное, ой, страшное… Тут только зазеваешься — в чёрный пакет завернут. Сожрут — буквально, не иносказательно.
И режиссёрские решения лежат где-то посередине между тленом Кончаловского и жестью Бутусова. Не скрою, следить за происходящим на сцене весьма интересно. Но если мы задумаемся, почему и зачем творится то одно, то другое, в итоге скорбно пожмём плечами. Постановщик, кажется, выдаёт на-гора все идеи, родившиеся в его голове. Оправдывать их он совершенно не желает.
Но это тоже вообще не криминально. Спектакли, заставляющие самих зрителей отыскивать свою суть, — прекрасный жанр, дозволяющий разыграться фантазии и разгуляться чувствам. Именно «Мёртвые души» — отнюдь не лучший представитель подобных постановок. Слишком мало зацепок для того, чтобы публика отлила в своём мозге какой-то цельный образ. Слишком много белых пятен остаётся в итоге.
И пусть тебе противны все до единого персонажи спектакля (ну, разве что, кроме Порфирия Петровича — «вставного элемента»), ты даже не можешь их порицать и прийти к логичному простенькому выводу, что так, де, жить не надо (а спектакль же должен оставить после себя некие философские зёрна, взращиваемые в душе, иначе на что он?). Просто потому, что эти люди на сцене — они не похожи на тех, которых ты встречаешь в жизни. И проблема не в утрированности характеров и гипертрофированности грехов и слабостей. Просто хоть как-то «оживить» их у создателей не получилось.
Даже «мёртвые души» (коими, по сути, являются все герои — что главные, что второстепенные) в театре должны быть живыми. Здесь же — душевное кладбище…
На фоне сказанного выше тот факт, что спектакль не раскрывает, зачем вообще этот тип — Чичиков — скупает души, кажется ерундой. Впрочем, Азаров соглашается, что в наши дни подобные сделки, ясное дело, невозможны (крепостных-то давненько не наблюдается на горизонте). Выходит, они — лишь фон, а главное — характеры и персонажи.
Тем не менее, жуть как хочется понять, чем страшны деяния Чичикова, и почему за него столь рьяно взялся Порфирий Петрович. А коли книгу Гоголя помнишь посредственно (я вот поэму перечитывала уже после похода в театр, а до этого не открывала её лет 20, потому детали вылетели из головы), то останешься в неведении. В театре это больно.
Только, как это ни странно, если бы меня спросили, стоит ли сходить на «Мёртвые души» к «виктюкам», я бы абсолютно искренне ответила утвердительно (не скрыв при этом ни одной из отрицательных черт). Потому что смотреть спектакль, честное слово, крайне интересно, он впечатляет и захватывает, и пусть ты понимаешь всё о его слабых местах, но все три часа (за исключением, разве что, уже упомянутой мной первой сцены второго акта) не можешь оторваться от происходящего.
Сценография Николая Симонова пусть и не подарит театральных откровений, но идеям постановщика соответствует идеально. Внизу — грязный подземный переход, исписанный бесконечным граффити (и изучать эти «крики стен» — отдельный экспириенс). Над ним — освещённый фонарём перрон с табличкой «г. NN».
Это, как признаётся Азаров, и платформа крошечного далёкого городка, мимо которой пролетают «Сапсаны», даже не думая останавливаться. И путь, по которому следует птица-тройка. А если нужно — портал, по которому путешествуют мёртвые души…
Ну, и это просто перрон, на который прибывает Чичиков сотоварищи. Отдельный поклон — за придумку с подъезжающим поездом. Это очень красиво.
В общем, метафора понятна, но уж слишком она бьёт в лоб. Местные — «на дне», столичные, как кажется, несут свет, пафосно появляясь из него.
Обстановка, атмосфера, местная мораль (по факту — отсутствие оной) отвращают и вызывают желание вымыться, дабы избавиться от вылитой на тебя грязи. И это тоже лежит в рамках режиссёрской идеи — и, как ни странно, делает спектакль выпуклее и обстоятельнее (в отличие от уже упомянутого мной «Преступления и наказания» Кончаловского, где подобная «чернуха» рождает в непривычном зрителе единственное желание — убежать из зала и забыть всё, что видел и слышал).
Ещё одна интересная деталь — предваряющая работу над «Мёртвыми душами» экспедиция Азарова и артистов в глубины Нижегородской области (ибо небеспочвенно считается, что город NN у Гоголя — это Нижний Новгород). Так команда планировала прочувствовать своих героев и вообще жизнь в провинции (результат нам известен). А ещё — привезти в столицу неведомые народные песни, сказки, былины и заговоры, которые теперь звучат со сцены, оттеняя происходящее. За современную обработку старинных напевов отвечал композитор Вадим Каверин (которому принадлежит всё музыкальное оформление спектакля в целом), и получились у него почти языческие заклинания, способные вогнать зал в транс.
Тут отмечу, что поют актёры Театра Виктюка здорово (они вообще артисты синтетические, способные на всё). И пусть снова далеко не всегда получится ответить на вопрос, зачем использована та или иная песня в определённые моменты, но контраст сии фольклорные вставки с остальной тканью постановки создают преотменный. Старинная душа всё же проникает в современную «мертвечину», давая надежду, что не всё ещё потеряно.
Что же касается сюжета как такового (надо и про него, наконец, поговорить, верно?), то всё — по классике. В город прибывает Чичиков (приглашённый на главную роль Сергей Епишев) с Селифаном (Степан Лапин) и Петрушкой (Дмитрий Тадтаев). Тут не слишком понятно, какие «должности» у приспешников Павла Ивановича — но точно не «книжные». Скажем, они — помощники. Селифан постоянно пьян, Петрушка — моден и современен, а сам Чичиков наряжен в пафосный малиновый костюм (тут считывается и аллюзия на известные пиджаки из 90-х, и описанный Гоголем «брусничный сюртук» героя).
Полезные знакомства с местными происходят прямо на перроне — где весь город, кажется, торгует всем, что только можно представить (включая «воздух Челябинска» в трёхлитровой банке). И сразу же начинаются разъезды, цель которых — приобретение мёртвых душ.
Помещики города NN в первом акте «расставлены по возрастающей»: от неимоверно забавного в своей клоунаде Манилова (Иван Иванович) до пугающего и почти потустороннего Плюшкина (Дмитрий Бозин). Между ними — разухабистый Ноздрёв (Дмитрий Голубев) и вояка-Собакевич (Дмитрий Жойдик) со своей женой, роль которой, не произнеся ни единого слова, филигранно исполнила Анна Нахапетова.
Коробочка (Людмила Погорелова) оставлена «на сладкое» — её мы увидим ближе к финалу спектакля. Её сцена — одна из самых лёгких и комических в постановке — отлично сбрасывает напряжение, вызванное предшествующим повествованием, и становится шикарной «ступенькой» для пусть необъяснимой, но жёсткой и суровой концовки.
Есть и семья губернатора, и его несчастная дочка (Мария Дудник), которую измажут грязью не иносказательно (как в книге — когда по городку пошли слухи о том, что бедняжка, де, собралась сбежать с Чичиковым), но на полном серьёзе. И бал, превращённый в пьяную дискотеку с исполнением «Зеленоглазого такси» под синтезатор. И даже две дамы — приятная во всех отношениях и просто приятная (Мария Казначеева и Анна Подсвирова), диалог которых — при всей его необязательности в спектакле — становится одним из самых ярких мест «Мёртвых душ».
И вот имеется шикарная актёрская составляющая (каждый — великолепен, а Сергей Епишев, традиционно, неописуем), масса крутых режиссёрских решений (я подобное называю качественным театральным цирком — и это похвала, не подумайте чего), чудесный музыкальный компонент, гениальная литературная первооснова… А цельного спектакля — нет.
Впрочем, возможно именно у вас получится связать воедино все сюжетные нити — и первая в году премьера Театра Виктюка окажется откровением. И вам захочется поразмышлять, а куда действительно докатится колесо — и в каком направлении оно вообще движется…
А всё же, хочется, чтобы вокруг тебя были живые души…
