Сразу спойлер: эта статья полна размышлений о ПИ абсолютно нелицеприятных и неприятных как для всех, причастных к спектаклю, так и для его горячих поклонников. Так что трижды подумайте перед тем, как читать! Заметьте: это не хейт и не жажда хайпа, а банальная честность.
Вы когда-нибудь выходили на улицу после спектакля, раздираемые двумя несовместимыми эмоциями: феерическим восторгом и желанием сжечь нафиг только что увиденный мюзикл? Я вот да. (А если учесть, что речь идёт про «Последнее испытание», то за подобное признание толпы фанаток, подозреваю, испепелят меня…) Но попробую объясниться…
Я, старая прожжённая рокерша, помнится, скачивала треки мюзикла с Кругловым, Хелависой и Ханпирой по мере их публикации ещё в те далёкие времена, когда некоторая часть сегодняшних активных поклонниц ПИ ещё под стол пешком ходила. Ненавидя фэнтези, я даже не потрудилась попробовать прочитать первоисточник, углубившись в краткие изложения и трактовки «Саги о копье» — и мне хватило. (Почему плотно влезла изначально в эту историю при таких исходных данных? Потому что Хелависа — а я тогда крепко подсела на «Мельницу». Так что спасибо ей. И, как ни странно, Роману Сусалёву — я как раз в те времена погрузилась по ушки в рок-оперу «Жанна д’Арк» рок-ордена «Тампль», и сей товарищ был в зоне моих интересов.)
Потому логично, что я смотрела и стационарную версию Полины Меньших, и гастрольный вариант Руслана Герасименко (ну, не могла ж я не полюбопытствовать, во что превратилась на сцене давно знакомая мне аудиоистория). Одобрила «гастрольку», плевалась от «стационарки»… Но фанаткой не стала — по одному разу сходила на каждое из прочтений — и хорош.
На «перезагрузку» 2018 года планировала съездить вот уже… Ну, собственно, вот уже с 2018 года. Читала о перипетиях и трудностях, мучающих проект. Радовалась успехам. И как-то всё никак не добиралась до спектакля (магия, не иначе).
Текли годы, составы и аранжировки… А я всё никак не могла состыковаться с ПИ и узнать, во что оно превратилось в наши дни. И, как всегда, внезапно, я оказалась в КЗ «Измайлово» (что характерно — составы я увидела только после того, как получила добро на посещение мюзикла, и тут окончательно осознала, что случайности — неслучайны, ибо именно на этих людей в данном материале мне было максимально интересно поглядеть) — что характерно, не абы когда, а 10 апреля. Ибо, пусть я и понятия не имела об этом, как раз в этот день спектакль шёл в сопровождении рок-бэнда (Ярослав Баярунас, сами понимаете, покоя не жаждет и смело идёт на очередную эскападу — скажем, на ПИ с живыми музыкантами; с другой стороны, режиссёр Руслан Герасименко не менее храбро даёт добро на сей эксперимент).
В общем, вот вам чуток запоздалый, но, наконец, дописанный отзыв от прошаренного мимокрокодила. Потому что, пусть я и имею представление о содержании оперы, мюзикла или как вы там его называете, но не погружена в оное. (Я так скажу: читала отзывы от фанаточек, аж заколдобилась: они каждый жест трактуют; типа, в прошлый раз артист N держал руку на 10 сантиметров выше, а щас — иначе, и это значит, что… Далее следует умный текст. Завидую. Не умею. Всего этого не вижу. Ну, и бог с ним…)
И потому я смотрю на сцену, по сути, как человек «с улицы». И оценивать ПИ я сейчас буду в большей мере как случайный зритель, заглянувший на огонёк посоха Рейстлина и немножко чуток совсем нахрен обалдевший от увиденного. И это мне ещё мозг не нужно по частичкам собирать (ибо я, напоминаю, сюжет ПИ знаю и помню издревле). Потому постараюсь быть конструктивной.
Ну поехали…
Выглядит спектакль впечатляюще. Шикарные экраны с анимацией, красивые костюмы, мобильные декорации… Это, конечно, на несколько голов выше, нежели две предыдущие версии.
Одно скажу. Господа режиссёры, вы, когда творите, перемещайтесь в пространстве. Вот просто покидайте кресло посередине зала — и топайте в его левое или правое крыло. И тогда вам станет понятно, что декорации 3/4 времени перекрывают для всех зрителей, кто не купил билеты в самый-самый центральный сектор, совершенно всё.
Красивейшие «клыки» и лестницы — и вот их снова перетащили, а ты сидишь — и смотришь только на них. Там, в серединке, что-то происходит, кто-то поёт — а ты тупо пялишься на декорации… И ведь даже я разместилась далеко не с края ряда, но зырила не пойми на что — да и после спектакля получила фидбэк от людей, купивших билет в центральный сектор, но чуть-чуть сбоку оного. Они тоже созерцали лестницы и «клыки», гадая, что подтолкнуло постановщика к подобному решению.
Это — главная боль «перезагрузки». Декорации, перекрывающие обзор. А ещё — артисты, тусующие с завидной регулярностью на верхнем ярусе декораций, взбежавши по лестницам (в другой ситуации это было бы нестрашно, но в «Измайлово» световые приборы превращают фигуры актёров, взобравшихся на верхотуру, в плоское привидение без лица). Плюс — паузы между номерами, необходимые для перемещения декораций, сотворяющие из спектакля концерт на заданную тему.
Смотрится — богато, работает — на три копейки… И это прямо боль.
Далее. Компоновка материала. Изначально смысл ПИ мог понять только гик, повёрнутый на «Саге о копье» — ну, или тот, кто внимательно слушал альбом. Присутствовал летописец Астинус, который доходчиво объяснял, что и почему происходит в этом странном фэнтези-мире.
Астинус «переехал» и в «стационарку», и в «гастрольку» — но был вырезан в «перезагрузке». Есть местами какой-то «закадровый текст» от Рейстлина, но о нём судить я не могу, ибо именно 10 апреля его почти полностью заглушал инструментал. В остальном — догадайся, мол, сама. Или, как истинная фанатка, изначально будь в курсе всего происходящего.
В «перезагрузку» был добавлен ряд песен и сцен — и вот ведь удивительно! Спектакль от этого не стал понятнее. Напротив — нововведения окончательно превратили его в кашу. Потому что изначально связная история превратилась в театральный калейдоскоп, и разглядеть в нём суть почти нереально.
Самое страшное для меня — когда режиссёр настолько влюблён в материал, что не может осознать, насколько то или иное его решение позволяет публике осознать, что происходит на сцене. За это я ругала, помнится, даже Франдетти в «Стилягах». И попытайтесь осознать, сколь сильна моя ярость в случае ПИ. Тут-то гораздо сложнее сюжет. А его объяснение — на уровне: «Ну, кто влезал в мир «Саги о копье», тот понял, а кто нет — его проблемы».
И вы можете спросить: а вот ты, мол, хвалила «Лэ о Лэйтиан» — но там же тоже содержание из серии «галопам по европам»? Поймали, да. Но «Лэ» — изначально иное дело. Это — почти концертная история, честно признающаяся в слабости своего либретто (не зря же в программке всё происходящее подробно расписано). Но главное, что в «Лэ» схема работает.
ПИ — другой коленкор. Эта фэнтези-опера презентует себя как серьёзный, мощный спектакль. По факту, им она и является. И это несмотря на две ахиллесовых пяты: сценографию и либретто. Хочется просто взять — и откатить происходящее до «гастрольки». Она, знаете ли, была максимально гармонична по всем фронтам.
Я давно писала: режиссёру нужно посадить в зал людей, которые вообще ничего не слышали о ПИ. А потом спросить, что было непонятно. И пахать в указанном направлении. Но кого ж моё мнение интересует, сами понимаете…
Страшно то, что сейчас ни хрена не осознаю даже я — человек, заучивший изначальное аудио наизусть (да, чуть преувеличиваю — но немного). Всё происходящее очень красиво, крайне впечатляюще — но что это, простите, было?
ПИ знакомит нас с иным миром — тем, в котором можно стать богом, скажем (у нас-то — ни-ни). А спектакль не позволяет влиться в ту, фэнтезийную вселенную. Нас, как не умеющих плавать детей, швыряют в поток постановки — и мы как-то бултыхаемся, дабы выжить. Но две прошлые версии («стационарка» и «гастролька») были более нежны к стороннему зрителю (который, если что, должен бы нести больную часть денежек за билеты, ибо фанатки — это, конечно, хорошо, но число их сравнительно невелико).
Так вот, в нынешнем виде ПИ — история на 100% фанатская. Девочки, кайфующие от того или иного артиста, бегают на спектакль, как на работу (и я их прекрасно понимаю — сама б так делала, будь я помладше лет на… много, чего уж там; стара я, стара!). Потом они будут перетирать в чатиках разницу в движениях брови своего кумира в прошлый раз и сейчас — и отлично. Людям хорошо и счастливо после похода на мюзикл — значит, всё не зря.
И потом, ПИ, согласитесь, явление. Не так уж много в наши дни спектаклей (как минимум, среди мюзиклов), которые можно назвать своеобразным культом. Я признаю этот факт. Я его не понимаю и не совсем уразумеваю причины, но складываю оружие и низко кланяюсь. ПИ — культ.
Продаёт ли этот факт залы — знают организаторы. Если да, то все мои вопли не имеют смысла. А вот если нет… Получается, надо привлекать простых смертных зрителей со стороны. А они, ясен день, ни черта не поймут. И зачем нужен ваш спектакль (ну, окромя того, что люди деньги заплатили — и это отлично), если он — шарада? Что он несёт публике?
Имеется у меня и масса вопросов к режиссёрским решениям. Скажем, мне очень жаль, что конклав магов превратился в сцену с тремя активными персонажами и безликой массовкой. Непонятно мне и появление балета в финале «Властелина ничего». Вот стоял герой, тосковал, что не хочет быть один — а тут к нему и толпа народу набежала. И весь пафос момента испортила. (Нет, может, это я просто плохо знаю матчасть, и какие-то демоны вокруг Рейстлина крутились. Но именно с точки зрения логики спектакля никого, кроме одинокого мага-бога, на сцене быть просто не должно.)
Это я самые покоробившие меня моменты вспомнила. (И даже не заикнулась про неуместный в мюзикле «стендап» Карамона в кабаке. Да, поклонники это дело обожают и ждут, что же на сей раз изобретёт артист; а он, будем честны, фантазией не обделён. Но эта импровизация абсолютно не встраивается в ткань спектакля — плюс знатно просаживает темп.) Углубляться в эту тему не буду — она предмет особого, подробного разговора, который, признаемся сами себе, мало кому нужен и интересен.
Пока я просто резюмирую, что всё вышеописанное меня до немогушек расстроило. Анти-театрально — вот каким словом можно описать постановку. И так жить нельзя.
Но есть у спектакля и грань, заставившая меня искренне и восторженно аплодировать. Я, безусловно, говорю об артистах.
Нет, вот здесь похвалю и режиссёра: наконец-то персонажи обрели какой-то объём, и актёрам есть, что проживать. Это — важнейшее качественное отличие «перезагрузки» от двух прошлых версий.
Только даже последней табуретке в фойе известно: ПИ сильно своей труппой. Конечно, каждый выбирает свой идеальный состав (благо, есть из кого!). Но идёт публика «на артистов» — и не прогадывает.
Я поведаю только о тех, кого видела своими глазами. О, это феерия!..
Даламар — Павел Стукалов. Человек, переживший экстремальный (ну, так случилось, как я поняла) ввод на роль. Даламар, как и часть иных персонажей спектакля, действует только в первом акте (во втором он, правда, переквалифицируется в один из кошмаров Рейстлина, радуя поклонниц). Так уж написано в книгах, ничего не поделаешь. Но ой как плохо расстались с этим героем — заявили, заинтересовали, дали толкнуть монолог, кажущийся заделом на будущее… и всё. Нет больше Даламара. (Примерно так отбросили за ненужностью Шагала и Магду, кстати, в «Бале вампиров» — просто вывели за рамки спектакля после интересного номера, который, по законам драматургии, должен был бы обещать дальнейшее развитие данной сюжетной линии. Это так, аналогия, внезапно вспомнилось мне.) И это — косяк конкретно данной версии ПИ. А Стукалов молодец. Недоработанное поправит в будущем (а он, как любой актёр, лучше всех критиков знает, что было не так), удачное закрепит. Отличное пополнение в касте.
Пар-Салиан, архимаг — Фёдор Воскресенский. Снова моя любимая рубрика «Задорно ругаем режиссёра». Сей герой и так на сцене полторы минуты пребывает — да его ещё и отправляют на верхний ярус декораций. Что он там делает, какие чудеса мимики демонстрирует — никому не ведомо. Нельзя так с артистами. Зритель должен ими любоваться, а не изучать тёмный силуэт в луче света где-то под потолком. Ну, хотя бы вокал Фёдора можно послушать. А это уже праздник.
Король-жрец — Алексей Толстокоров. Здесь мне нужны помпоны, как у американских девочек-болельщиц. И я, на радость соседям снизу, буду прыгать до потолка и скандировать: «Толстокоров — чемпион!» Но я же не виновата, что Алексей крут неимоверно? Ах, как горько и обидно, что после падения Истара король-жрец отправляется в небытие вместе со своим городом! Человек-мощь, ей-ей!
Такхизис — Вера Зудина. Женщина-харизма, одним жестом затыкающая за пояс всех коллег по сцене. С Такхизис постановщик тоже обошёлся крутенько (ну, хоть не как в «стационарке», где эта героиня была самым стационарным предметом на сцене, практически не сдвигающаяся с одной точки). Эта странная глобальная юбка, эти мизансцены, в которых Такхизис где-то на задворках происходящего болтается… Благо, Зудину подобные сложности не озадачивают, и она блистает и без проблем становится центром происходящего. Королева, честное слово.
Карамон — Ростислав Колпаков. Увидеть истинного Карамона в ПИ — как подарок для меня (прежде о таком приходилось только мечтать). Ростислав идеально подходит для роли (или роль для него — поди пойми). Я, правда, снова ощутила себя тупицей (а данный мюзикл сильно подорвал мою веру в собственный разум), когда попыталась осознать, чего это прославленный воин так расклеился, когда его клинок обагрился кровью (вроде ж, для воина это в порядке вещей), и потерпела сокрушительную неудачу. А ещё я поймала себя на мысли, что пой мне кто такую колыбельную, как Карамон брату, я бы точно вместо крепкого сна обрела бы бодрость неземную. Потому что проблематично задремать, если на ухо, пусть красиво и проникновенно, но орут. (Во, ещё один укоризненный взгляд в сторону режиссёра впору бросить.)
Крисания — Дарья Январина. А кто говорил скептикам, узнавшим о вводе Дарьи на роль и занывшим про «не сдюжит», что Январина и рок-музыка — вещи не просто совместимые, но и гармонично сосуществующие? А Ирина Николаевна говорила! Но даже она (в смысле, я) не подозревала, что Дарья сдюжит ТАК! (Не из-за неверия в артистку, а потому как прежде Январиной просто негде было продемонстрировать свою голосину и технику.) Это был настоящий вокальный шедевр, и здорово, что Дарье судьба подарила такую роль — в корне отличающуюся от того, что ей обычно доверяют. И какая это была интересная и глубокая Крисания с точки зрения актёрского прочтения! Новая Январина — и что может быть лучше для погружённого в жанр зрителя?
Рейстлин — Ярослав Баярунас. Слушайте, а я и забыла об этом волшебстве Ярика — когда он выходит на сцену, и ты, как бандерлоги за Каа, готова следовать за ним хоть на край света. (Понятно, что в каком-нибудь «Монте-Кристо» магия не сработает — ибо роль не та. А вот в, скажем, «Суперзвезде», хоть и не приемлю я версию театра «Рок-опера», или тут, в ПИ, колдунство действует на все сто.) Это индивидуальная органика и суть артиста, и в данном случае она умножается на любовь к материалу. Я продолжаю считать, что Рейстлин — идеальная роль для Евгения Егорова с его холодностью и отстранённостью (тут я тоже немного фанат, куда деваться; что странно — при моей-то любви к психам-холерикам). Но, оказывается, и живой, мятущийся, ищущий Рейстлин точненько встраивается в историю (сейчас не рассуждаю, насколько такая трактовка персонажа соответствует книгам, ибо, повторюсь, их наглым образом не читывала). И такой герой рождает внезапные (даже для режиссёра) скрытые смыслы и подтексты, разворачивая ПИ под непривычными углами. Круто, однозначно круто. Большая работа. Честное проживание. А про вокал даже и говорить ничего не буду — просто встану и поаплодирую.
Январина и Баярунас — ударники, вливавшие правду в пластиковую суть ПИ (остальные артисты были в этом плане бессильны — роли не позволяли). И местами даже поборовшие постановку. За такое памятник при жизни ставить надо, честное пионерское!
В общем, весь каст мужественно сражался с материалом — и его мастерство и талант были настолько велики, что даже позволяли временами закрыть глаза на происходящее и просто наслаждаться вокалом и актёрской игрой. Вот этому бы созвездию мастеров ещё и постановку хорошую… Эх, мечты, мечты…
Полагаю, вы ждёте от меня мнения о музыкальной перезагрузке. Живой бэнд, свежий саунд-дизайн, вот это всё… Увы, друзья, здесь я не компетентна. Я просто не помню большую часть старых аранжировок, потому не могу оценить новые.
Нет, конечно, как и многие, я почесала затылок, когда услышала «Легенду о вратах» (ну, это было немудрено — настолько отличалось то, что прозвучало 10 апреля в «Измайлово», от «классической» записи). И я не уверена, что конкретно данный трек был решён удачно. В остальном — я просто воспринимала оркестровку, как она есть.
Одно скажу: я впечатлилась, как мощно «качает» музыка (и таких ощущений прежде не возникало). А потому, полагаю, могу резюмировать: изменения явно были к лучшему.
Вот репетировать — надо. (Ну, не будем юлить, не заметить «сырость» было сложновастенько.) Но это и ежу понятно — не то, что команде ПИ.
Так что спасибо Баярунасу сотоварищи за обновления. Классно, когда люди болеют за своё дело. Это и есть настоящее творчество.
Итак, что мы имеем? Очень слабый спектакль. Богический каст. И искренние попытки сделать мюзикл лучше.
Авось, всё это дело и вырулит в некое конструктивное русло. Скажем, появится ещё одна, четвёртая версия ПИ — драматически и режиссёрски выверенная. Кто знает? Не будем загадывать…
Пока создаётся впечатление, что актёры, как тот Дон Кихот с мельницами, сражаются с материалом, который ну никак не сдаётся. И это боль.
Стоит ли смотреть ПИ? Как ни странно, да. Вы однозначно оцените артистов и их вокал. Послушаете хорошую музыку. Ну, и просто приобщитесь к данному пласту современной отечественной мюзикловой культуры.
Чтобы критиковать — надо знать. Чтобы любить — необходимо увидеть своими глазами. А я вот откуда в курсах, как вы воспримите ПИ? Вдруг решите, что это лучшее, что вам подарила жизнь? Или, наоборот, придёте к выводу, что большей жести отродясь не встречали? Но точно не будете петь с чужого голоса, сделав собственный выбор (а не этому ли учит нас Рейстлин? :) ).
А я — всё. Сюда я больше не ездок. Не сдюжу, Уж простите. У меня есть проблема: приходя в театр, жажду качественной пьесы и режиссуры. Так что одного просмотра ПИ мне хватит по горлышко.
Но артисты… Ох, какие же они невероятные!..
