Чёрный ворон, я не твой…
МХТ им. А.П. Чехова отмечает фантастический юбилей: в апреле народный артист РСФСР Станислав Андреевич Любшин отпраздновал своё 90-летие. В честь этого знаменательного события в афише театра и появилось «больничное кабаре» (так жанр обозначен в афише) «Третий звонок, господа!»
Предложение попробовать подступиться к не слишком известному рассказу Александра Куприна «На покое» поступило от самого Любшина. И действительно, кто лучше расскажет о трагедии возрастных артистов, нежели их коллеги-ровесники? (Но хочется надеяться, что у актёров МХТ не всё столь беспросветно, как у их героев.)
Как вы уже, полагаю, поняли, «Третий звонок, господа!» — ударное пополнение в череде спектаклей, выводящих в бой «старую гвардию». Сразу несколько театров в текущем сезоне предоставили на суд публики постановки, центрированные на ветеранах труппы, и практически все они стали громкими событиями, собирающими полные залы. Оно и понятно: видеть в деле звезду нескольких поколений — настоящий подарок для зрителя. А если в спектакле таковых целое созвездие, то ажиотаж сложно переоценить.
К тому же актёрская профессия уникальна: возраст только придаёт ей новые, неведомые доселе глубины, а сцена буквально подпитывает силами, позволяя артистам надолго сохранить молодость и тела, и, в первую очередь, духа. В подтверждение этих слов спектакль об умирающих в забытьи стариках стал настоящим гимном жизни — тем более, что режиссёр очень чётко проводит черту между актёрами МХТ и их героями, давая залу осознать мощь и силу первых.
Сразу поведаю о сюжете. Перед нами — приют для престарелых артистов, в котором они должны будут завершить свой жизненный путь, в забвении и, по сути, одиночестве. Ибо пятеро «местных жителей» — компания не слишком дружная. Если б не нищета и безысходность, ни за какие коврижки этот разношёрстный коллектив не собрался бы воедино.
Во главе существования стариков — страх смерти (поди догадайся, кто умрёт следующим). И раз не получается ценить себя в театре, остаётся лелеять театр в себе (тем самым, хоть бы и эфемерно, продлевая своё существование). Каждый день — спектакль в миниатюре, который жители приюта разыгрывают друг перед другом. Любая эмоция — на разрыв души, малейшее событие — мизансцена, которая превращает горстку пожилых актёров в слаженную труппу.
И однажды в голову Меркурию Ивановичу Славянову-Райскому (кстати, персонажу Станислава Любшина), пожалуй, единственной настоящей звезде среди жителей приюта, приходит гениальная мысль: нас ещё рано сбрасывать со счетов! Поставим спектакль собственными силами — и не абы какой, а «Отелло»! Тем более, что местный театр оперетты закрылся (очень мило звучит данный факт со сцены МХТ — если вспомнить, какое заведение культуры находится буквально за углом), надо выкупить его здание — и нам все карты в руки!
Но где найти деньги? И на этот случай план разработан! Старики отправляются на добычу необходимой суммы, и мечты их самые радужные…
Для правильного восприятия спектакля даже полезно узнать заранее, что ничего, безусловно, у наших героев не получится. Не будет никакого «Отелло», своего театра, возвращения на настоящую сцену… Но вот вопрос — а нужно ли было всё это на самом деле престарелым артистам? Или изначально провальный прожект требовался только для того, чтобы возрастные аутсайдеры снова ощутили себя живыми, погрузившись в него ненадолго с головой? И это был очередной их спектакль для самих себя? А потом можно вернуться «за кулисы» — в богадельню, выдохнуть и спокойненько резать салат…
Трагедия тут — не в беспочвенных надеждах на постановку (это, уж поверьте, лирическая комедия). Трагедия — в ненужности и выброшенности на обочину существования людей, прежде блиставших на сцене и «питавшихся» энергетикой зрителей, а потому гораздо болезненнее, нежели «простые смертные», переживающих свою отверженность.
Режиссёр Кирилл Вытоптов помещает действие во вневременное пространство: он с лёгкостью совмещает реалии Куприна с нашей действительностью, и «астрономическая сумма» в 25 рублей, необходимая для покупки здания театра, совершенно органично сочетается, скажем, с выводящимися на экраны сторис в соцсетях или барабанным соло в исполнении Любшина.
Эффект приумножает художник Нана Абдрашитова, «обставляющая» богадельню почти с шиком (меценат Нил Овсянников, организовавший приют, получается, не поскупился): кровати тут с электронной «начинкой», а на стене — современные телевизоры, радующие стариков кулинарными передачами, ток-шоу и футбольными матчами. Театральность существования местных обитателей подчёркивается сценической рампой — рядом круглых светильников, опоясывающих комнату и загорающихся в те моменты, когда наши артисты начинают разыгрывать очередную «бытовую мизансцену».
Только вот ультрасовременная обстановка не помогает победить нищету — в первую очередь, нищету эмоциональную и моральную. Сценография Абдрашитовой позволяет не только максимально заострить внимание публики на контрасте между внешним и внутренним, но и решает абсолютно иную (и, пожалуй, даже более важную) задачу: снижает градус беспросветности и обречённости.
Создатели спектакля действительно творят «больничное кабаре» — с песнями, музыкой и той редкой возможностью озвучивать серьёзные и болезненные проблемы в максимально гротесковой и даже почти неотличимой от клоунады форме (в принципе, ценители мюзикла «Кабаре» и без меня знают, о каких глобальных вещах можно говорить со сцены, обрядившись в костюм шута). И не всегда понятно, хочется ли тебе искренне похихикать или же вытереть набежавшие на глаза слёзы. Постановка воздействует на чувственную сферу как-то с разных сторон одновременно, и это «объёмное влияние» — то самое творческое волшебство, за которое мы больше всего любим и ценим театр.
Перед Кириллом Вытоптовым стояли две основополагающих и весьма непростых цели. Первая — стандартная, режиссёрская: сотворить интересный, неординарный, яркий, глубокий и запоминающийся спектакль. А вот путь к достижению второй, мне думается, даже более тернист: всё же, артисты-ветераны требуют особого подхода, и необходимо не только позволить им блеснуть всеми гранями таланта, но и учесть, так сказать, определённые объективные факторы.
Вытоптов, надо сказать, обе задачи решил идеально. «Третий звонок, господа!» — вещь определённо знаковая, ибо это не просто дань уважения «старожилам театра», но и на самом деле мощная постановка, которая была бы ценной с любым составом исполнителей, вне зависимости от их статуса и возраста. И с какой же любовью, осторожностью, уважением и вниманием относится режиссёр к своим актёрам! Как он вдумчиво распределяет их силы, делая моменты краткой передышки абсолютно незаметными для публики! И с каким азартом ветераны принимают «правила игры», с одинаковым упоением и хулиганя от души, и выворачивая зрителей наизнанку бескрайним трагизмом!..
Безусловно, центральное звено спектакля — великий и могучий Станислав Любшин. Но неправильно было бы предполагать, что «Третий звонок, господа!» стал его бенефисом. Это полновесная ансамблевая постановка, в которой каждое звено равноценно. Евгений Киндинов, Владимир Краснов и Виктор Кулюxин (двое народных и один заслуженный, между прочим) — часть слаженного коллектива, за работой которого можно наблюдать бесконечно. Гвозди бы делать из этих людей, честное слово!
На таком фоне ещё один «обитатель богадельни», Александр Семчев, выглядит сущим юнцом (он так и пошутил во время пресс-подхода — меня, мол, взяли, чтобы я в магазин бегал). Ну, во-первых, нигде не сказано, что «комический актёр Михаленко» (роль коего и доверили Семчеву) не мог оказаться за бортом жизни и в не слишком преклонных летах. А во-вторых, кому какое дело до паспортного возраста, если компания стариков-артистов получилась на редкость гармоничная и харизматичная?
И венчает всё это созвездие, конечно же, сам Станислав Андреевич Любшин, человек с юной душой, горящими глазами, светлейшим умом, звучным голосом и отличным чувством юмора («Спасибо режиссёру, вспомнил, что я ещё ходящий», — один из перлов артиста, прозвучавших на пресс-подходе). А знаете, что выглядит самым современным в спектакле? Нет, не элементы сценографии, световой дизайн или «мхатовская» молодёжь. Любшин! И те чудеса, которые он творит на сцене, я искренне рекомендую увидеть каждому.
Интересно, что кроме старейшего поколения артистов в спектакле задействовано и, скажем так, сверхновое — то бишь, студенты Школы-студии МХАТ, отвечающие как за весь спектр второстепенных ролей, так и за музыкальное сопровождение действа. Маргарита Якимова, Илья Барабошкин, Александр Вяльцев и Андрей Минеев абсолютно не теряются на фоне «матёрых» коллег — ни профессионально, ни (что, мне думается, куда сложней) морально.
А какое партнёрство между «стариками» и «юнцами»! Отдельно рекомендую сцену в рюмочной «Последний приют» — в ней чудо как хороши молодые артисты («опознание» Любшина — особая радость), а уж Станислав Андреевич впечатляет по полной!
Вырыпаев «отменяет» концовку, задуманную Куприным, и дарит публике настоящий праздник жизни. Нет, по факту, всё происходит так же, как и в рассказе, но… Как известно, когда закрывается занавес, все погибшие герои оживают. И персонажи «больничного кабаре» (или уже артисты МХТ?), отыграв очередной спектакль, снова выйдут за поклон и грянут: «Спасибо! Спасибо! Спасибо!..» А зал будет благодарить их — долгими стоячими и абсолютно заслуженными овациями.
Я полностью убеждена, что «Третий звонок, господа!» — спектакль, обязательный к просмотру для всех истинных театралов. В нём уникально сочетаются старина и современность, весомость и лёгкость, серьёзность и баловство. Ну, и потом, «в наше время такого уже не делают». Высочайшее мастерство, помноженное на искренность и жажду творить — это лучший подарок для зрителей.
И потом, когда аплодисменты отзвучат, и вы выйдете из зала, очень захочется научиться жить так же, как те невероятные люди, которые на протяжении двух часов отвергали течение времени и доказывали, что для души не существует понятия возраста. А вдруг да получится?..
