Эту новинку поклонники театра «Модерн» ждали с особым нетерпением: во-первых, премьера перенеслась с конца прошлого сезона на начало нынешнего. А во-вторых, информация о спектакле держалась в полнейшем секрете, и узнать, что же такое на сей раз сотворил Юрий Грымов, хотелось сильнее, чем поехать летом на моря. И вот, наконец, свершилось: теперь мы в курсе, почему «Цветы нам не нужны», а в афише «Модерна» появилась совершенно зубодробительная постановка, идти на которую, не побоюсь этих слов, нужно всем и каждому.
Сюжет спектакля, откровенно говоря, несложен: Нюрнбергский процесс. Оглашение приговоров экс-руководителям фашисткой Германии. А потом — «просто» наблюдение за существованием семерых осуждённых в берлинской тюрьме Шпандау на протяжении 20 лет… Всё.
Но мало я видела более насыщенных, более весомых спектаклей. Автор пьесы Надежда Селиванова (между прочим, актриса «Модерна) и сам Грымов рассуждают над сущностью фашизма — и не так, как «модно» в наши дни, громко, пафосно, однозначно, а глубинно, шаг за шагом, постепенно подводя зрителей к конкретной мысли: «Ничего не может быть страшнее фашизма!»
И ведь так интересно всё сложено: мы уже почти вплетаемся душами в персонажей, уже почти верим им, что они — такие же люди, как и все прочие, что их наказание чрезмерно… Но мозг осознаёт, что как-то же должен театр перевернуть происходящее, ведь ещё немного — и мы будем готовы оправдать узников Шпандау… Только Грымов с Селивановой знают, что и зачем они делают. И мы, внезапно, понимаем, что не бывает «добрых нацистов» — а последующее погружение в историю (я ручаюсь: вы захотите прочитать массу архивных материалов) подтверждает их мысли.
Один шаг (и в данном случае — в самом прямом значении этих слов) смывает весь грим с души человека, с которым зритель уже был готов ассоциировать себя. И пусть в реальности подобного не происходило — какая разница? Спектакль «Цветы нам не нужны» — это мастерское слияние реальной истории с художественным вымыслом. Тут всё работает на сверхидею, которую заложили в постановку создатели. И финальный катарсис подтверждает: цель достигнута.
Да, щепетильный историк может начать возмущаться: неточностей в спектаклей масса. И мелких, неважных. И просто-таки основополагающих. (Даже сама фраза: «Цветы нам не нужны!» — неправдива, ибо в Шпандау изначально был разбит шикарный сад, где росли и деревья, и цветы. Ну да, были там определённые тонкости, когда заключённым в один момент запрещали нечто новое высаживать — что мы слышим и со сцены. Но вообще же, наоборот, уход за садом был одной из обязанностей узников тюрьмы.) Но тут такое дело: спектакль «Модерна» удивительным образом трансформировал реальность так, что все «додумки» не вызывают отторжения, напротив, делая сценическую Шпандау максимально достоверной и настоящей.
Надо понять вот что: тандем Селиванова-Грымов во многом опирался на написанный в Шпандау «Тайный дневник» Альберта Шпеера, одного из заключённых и, как становится ясно по ходу действия, главного героя постановки (был у создателей спектакля ещё и невероятный консультант — Алексей Борисович Степанов, работавший охранником в Шпандау в те времена, когда в тюрьме остался всего один арестант — Рудольф Гесс). А он, Шпеер, что неудивительно, пусть и писал, что старается быть максимально честным, но старательно обелял самого себя. Ну, это же он — «самый добрый нацист». И понятия не имел ни о притеснениях евреев (ну да, видел плакаты, призывавшие сию нацию искоренить, но как-то не придал им значения; и когда Гитлер о чём-то таком вещал, не вслушивался), ни о прочих преступлениях фашизма. Белый и пушистый тип, с ног до головы, понимаете ли (вот я это сейчас написала и поняла, как я зла на персонажа — а это говорит о том, что постановка сработала для меня на все сто).
Я осознаю, что сейчас порчу просмотр спектакля тем, кто придёт в «Модерн», прочитав мою статью. Вы уже будете воспринимать Шпеера не столь однозначно, как публика, явившаяся в театр «с нуля». Но тут уж простите. Впрочем, понятно, было бы странно ожидать, что со сцены нам заявят, что, да, вот этот герой — молодец и перековался. Мы-то, на новенького, срыва покрова ожидали, но не понимали, как он произойдёт. Вы тоже не понимаете (ибо я спойлерить не буду), но морально к нему готовы.
Так вот, раз в основе пьесы — во многом дневник Шпеера (а я его начала читать ещё по дороге из театра домой — и вам то же самое рекомендую сделать; ещё изучите, как умер данный товарищ, и осознайте, чего стоят его нежные слова о жене, долгие два десятилетия верно ждавшей изгоя-Шпеера из тюрьмы), который как основной рассказчик в определённый момент начинает выступать, то и на полную историческую правду уповать не стоит.
Но зато для меня дивным откровением стал, скажем, тот факт, что чудесный момент с эспандером — чистая правда (более ничего не напишу, дабы окончательно не загубить поход в театр, просто запомните сию фразу — а как посмотрите спектакль, осознайте, что абсолютно феерическая сцена основывается на воспоминаниях Шпеера).
В общем, представьте: двадцать лет в четырёх стенах. Вокруг тебя — одни и те же люди (в спектакле ещё и четыре охранника, советский, британский, американский и французский, равно как и капеллан, не меняются на протяжении всего этого времени, ибо так нужно сценическому произведению). Не умирает надежда на досрочное освобождение — и ведь кто-то из узников получает свободу… правда, лишь для того, чтобы умереть вне тюрьмы — когда здоровья уже не остаётся совершенно. Ты не признаёшь себя виновным — даже если озвучиваешь абсолютно противоположное. И ты не можешь жить по своему усмотрению. Запреты, наказания, притеснения… Тюрьма — как иначе?
И создатели спектакля плавно, постепенно, вдумчиво подводят зрителей к простой мысли: это заключение было не просто заслуженным. Оно было недостаточным. Ибо то, что совершили узники Шпандау, непростительно.
Но самое поразительное, что всё вышеописанное, такое скучное и нудное, как может показаться, в «Модерне» превращается почти что в триллер — я имею в виду, с точки зрения эмоциональной насыщенности. И совершенно не нужно быть погружённым в историю фашистской Германии. Вы можете быть абсолютно не в курсе, кто все эти люди и какие посты они занимали — Рудольф Гесс (Юрий Анпилогов), Бальдур фон Ширах (Александр Борисов), Константин фон Нейрат (Леонид Трегуб), Эрих Рёдер (Александр Колесников), Вальтер Функ (Александр Мирлюнди (Жуков)), Карл Дёниц (Алексей Баранов) и, конечно же, Альберт Шпеер (невероятный артист, свежее «приобретение» «Модерна» — Вадим Пинский). «Модерн» даст вам осознать роль данных деятелей в определённый исторический период — и этого вполне достаточно.
Семёрка заключённых — таких разных (я сейчас уже про героев спектакля говорю), таких объёмных, таких настоящих… Солдафон-Дёниц, трус и плакса Функ, спептик Ширах… Гесс, то ли действительно сумасшедший, то ли притворяющийся таковым, чтобы было проще пережить пожизненное заключение (мощнейшая актёрская работа Юрия Анпилогова). И, конечно же, философ со светлым, чистым, честным взглядом — Шпеер (снова воспою хвалу Вадиму Пинскому).
И вокруг них — охранники тюрьмы и жёны, приходящие на свидания (настоятельно рекомендую оценить, как с течением времени меняются костюмы этих персонажей — художник Ирэна Белоусова заслуживает самых громких аплодисментов), капеллан и его сын Генри (исключительно щемящая сюжетная линия — пусть и эпизодическая, но важнейшая), советский цензор «Красотка Маргарэт» (единственная героиня, суть которой показалась мне недокрученной — я понимаю, что сия дама должна была разрушить привычную жизнь узников, сделав её ещё сложней, но заявлена Маргарита была куда громче, чем потом себя проявила)… А больше-то и никого. И семеро узников (ладно, шестеро — Гесс не в счёт, у него своя игра) стараются сохранить человеческие лица… не понимая, что потеряли оные давным давно.
Мы проживаем метания Шпеера — во снах к нему является сам фюрер, однажды плавно трансформирующийся в Чарли Чаплина (неописуемый Роман Зубрилин), мучающий и терзающий грешную душу заключённого. И вот вопрос — Гитлер ли сделал Шпеера таким, каковым он является сейчас, или же сам Шпеер стал близким человеком Гитлера, потому что идеи нацизма были ему изначально близки? И Грымов (в том числе — посредством монолога Гесса), и архивные источники дают однозначный ответ…
По словам Юрия Грымова, спектакль мог бы стать прологом трилогии «Модерна» «Антихрист и Христос». И, на самом деле, являясь абсолютно самостоятельным, отдельным сценическим произведением эта премьера снова заставляет зрителей задуматься о том, как прорастают всходы зла в человеческих душах — а потом их почти невозможно вырвать. Именно такие цветы нам не нужны. И хочется верить, что однажды они станут краснокнижной редкостью…
«Цветы нам не нужны» — традиционно, по-модерновски красивый (при привычной постоянным зрителям лаконичности сценографии), впечатляющий оригинальным музыкальным оформлением (Юрий Грымов в этом вопросе дока), поражающий актёрскими работами и заставляющий усердно поразмышлять спектакль. Такие постановки необходимы — и сейчас особенно. Ведь так важно вовремя осознать, что ты рискуешь пересечь черту между светом и тьмой…
