Простая истина: именно в маленьких театрах чаще всего создаются большие шедевры. Почему? Причин тому несколько — скажем, отсутствие необходимости продавать ежедневно несколько сотен билетов «массовому зрителю», что рождает свободу в экспериментах (камерный-то зал точно наполнится ценителями). Ну, и конечно, такой вот факт: если небольшой театр существует уже много лет (как экс-Театр на Перовской, нынче ставший Сценой на Перовской Московского театра иллюзии), значит, здесь точно говорят и рассуждают о чём-то необычном, интересном, нетривиальном на своём, эксклюзивном языке. Иначе, сами понимаете, не выжить.
«Маленькие трагедии» Александра Сергеевича Пушкина сейчас не ставит только ленивый (буквально только что отпремьерились Малый и Ленком, а спектакль «Рыцарь. Моцарт. Пир» «Мастерской Фоменко» я в принципе до позавчерашнего дня, когда и приехала на Перовскую, считала эталонным прочтением цикла «нашего всего» в нынешнем театре). И вот в честь дня рождения Александра Сергеевича (да ещё и приурочив событие сие к грядущему 225-летнему юбилею поэта) свою версию «Маленьких трагедий» презентовал и Театр иллюзии.
Постановщик (он же главный режиссёр театра) Сергей Векслер превратил четыре отдельных пьесы в цельное полотно — с «обвязкой» в виде «Пира во время чумы», прямо во время которого труппа бродячих артистов показывает своё представление — сплетённые воедино, перемежающиеся и рифмующиеся друг с другом «Моцарт и Сальери», «Скупой рыцарь» и «Каменный гость» (Векслер, в том числе, автор сценической версии, и его работа над текстом феерична; я представить себе не могла, что можно найти такие яркие и чёткие параллели во всех четырёх частях цикла).
Динамичное, захватывающее, местами — бесконечно комическое, в целом — зубодробительно трагическое действо завораживает, околдовывает и затягивает в своё нутро, заставляя поверить, что ты, действительно, находишься на некоей городской площади, куда пришла ненадолго позабыть о бушующей чуме и погрузиться в волшебный мир театра. (Только учтите: пространство настолько камерное, что на первом ряду складывается впечатление, будто артисты играют прямо у тебя на коленях; я-то — фанатка максимального погружения, а если вы — не из таковых, то просто купите билет чуть подальше.)
На смену Моцарту и Сальери являются скупой рыцарь и его сын, затем наступает черёд Дон Гуана и статуи командора, колесо событий продолжает вертеться, герои чередуются снова и снова — пока не наступают все три развязки, и мы опять не оказываемся на том самом пиру во время чумы, понимая, что спрятаться от жуткой реальности не удалось…
Векслер, оставляя персонажам право действовать во времена, задуманные автором, тем не менее, проводит ещё одну параллель — на сей раз из древности к настоящему. Недавняя пандемия и та, почти позабытая уже чума — разве не родные сёстры? Разве мы сами не ощущали примерно то же самое, что и Вальсингам со товарищи, собравшиеся на пир? Вот и появляются на сцене не только клювастые маски средневековых докторов, но и печально знакомые всем нам костюмы химзащиты, а персонажи скрывают лица на сей раз не под актёрскими масками (площадный же театр, этот элемент в нём вполне логичен), но под медицинскими, по сей день отправляющимися с нами в любую поездку (мало ли что). Как по мне, это самое оправданное, самое гармоничное и умное воспоминание о Ковиде из всех, которые я наблюдала на столичных сценах (обычно-то я страдаю от неуместности приплетения пандемии к сюжету — но не тут).
Режиссура — невероятна. Сложно понять, как постановщик смог вместить сотворённый им мир в крошечный сценический пятачок. Здесь работает всё, совокупно, в одной упряжке, неразделимо: и сценография Елизаветы Дзуцевой (вращающаяся декорация, она же тележка-трансформер бродячей труппы, шедевральна), и костюмы Клёны Радкевич (только их можно изучать бесконечно), и световой дизайн Максима Фомченкова, и музыкальное оформление Вадима Ганкина и Надежды Гусаковой, и, конечно же, видеопроекции Дмитрия Иванченко (за них — мой отдельный поклон). Постановка поглощает тебя, обволакивает, эмоционально ласкает и бьёт, радует и печалит… Ужасаясь происходящему, ты одновременно восхищаешься им, порицая персонажей, ты оправдываешь их и любишь всей душой.
Сергей Векслер нашёл новые, абсолютно живые, сегодняшние интонации для героев Пушкина. Это та самая классика, которая всегда злободневна, какой бы год ни был на календаре. Монолог любой длины слушается, как сцена из триллера, диалоги попадают точно в сердце. Освежение, приближение к каждому из нас без ненужного, надуманного «осовременнивания». Обожаю подобное.
Вишенка на торте — превосходные актёрские работы. Бесконечный азарт, полная самоотдача, стопроцентная искренность, бескрайняя харизма — это всё и о «старшем» поколении артистов, и о местной молодёжи. Актёры меняют образы и маски, предстают в нескольких ипостасях — и не восхищаться ими нельзя.
Филигранен и точен в каждом жесте, каждом слове Олег Жуков (Скупой рыцарь и священник). Прекрасен дуэт Александра Серова-Останкинского и Владимира Витана (Сальери и Моцарт). Впечатляют персонажи Артёма Леонова (Вальсингам и Герцог; но моя отдельная любовь — статуя командора, конечно же). И все остальные — Мария Монич, Мария Филиппович, Владислав Гросул, Егор Соловьёв и Святослав Головченко — безукоризненны. (Уверена, что и иные актёрские составы творят не меньшие чудеса.)
Катарсис будет. «Маленькие трагедии» потрясают до глубины души, перемалывают сознание, разжигают чувства… На этот спектакль хочется возвращаться, чтобы снова пережить его — и, возможно, хоть чуть, хоть немного, но очиститься, переродиться, возвыситься над самой собой. Так, как возможно только в Настоящем Театре.
…в конце концов, как намекал Александр Сергеевич, любое сложное время — та же чума. И мы с вами, откровенно говоря, стоически переживаем очередную. И все наши походы на спектакли, концерты, выставки — не пир ли, при помощи которого мы отключаемся от действительности (так же, как и герои спектакля, лицезреющие бродячих артистов)?
Но даже если так — а почему нет? Не споря с Пушкиным, Сергей Векслер одновременно доказывает: танцы на костях и лекарство для души — вещи разные. И пусть кому-то ваша попытка исцелиться кажется тем самым пиром во время чумы — неважно. Главное, чем она является лично для вас.
«Маленькие трагедии» Театра иллюзии — отменная таблетка для измученных людей.
