Буду честна: театр «Сатирикон» — из тех, чьё представление о прекрасном обычно максимально разнится с моим собственным. Это ни в коем случае не характеризует каким-либо образом сам «Сатирикон» — я просто констатирую тот факт, что сложновато мне даются спектакли данного театра, и я имею обыкновение долго размышлять перед тем, как снова направить свои стопы в сторону одной из площадок, обжитых Райкиным со товарищи на время ремонта здания на Шереметьевской.
Но вот на «Дубровского» я прибежала, сломя голову, сразу же, как только дата в афише состыковалась с моим графиком. Причина простая: побывав в марте на пресс-показе, в рамках которого нам, фотографам, показали половину первого акта, я осознала, что сию прелесть просто необходимо увидеть целиком. Режиссёр Яков Ломкин создал интереснейший трагифарс на стыке хореографии и драмы, который покорил моё сердце с самой первой сцены. И теперь, оценив постановку от и до, я могу с уверенностью заявить: этот подарок Пушкину на юбилей удался!
Три с небольшим часа правды, переплетающейся с гротеском. Равноценность слов и пластики (низкий поклон хореографу Албертсу Альбертсу, создавшему столь интересную и чёткую «партитуру движений», что порой кажется, артисты могли бы в принципе молчать — и так всё понятно). Оригинальная сценография Виктора Герасименко — гигантская круглая вращающаяся конструкция-клетка, меняющая «роли», как перчатки. Безукоризненный световой дизайн Ивана Виноградова. Наиатмосфернейшее музыкальное сопровождение — и то, которое создал композитор Ричардас Норвила, и давно знакомое, но звучащее по-новому (скажем, The Beatles под балалайки). И почти без потерь донесённый до публики текст Пушкина — автор инсценировки Анастасия Ермолова поработала крайне успешно.
Любители мистики оценят и загадочных химер, возникающих на сцене в самые тревожные моменты, и с завидной регулярностью врывающуюся в повествование «тень отца Дубровского» (не зря режиссёр намекает, что стоит поискать в его спектакле отголоски «Гамлета»), с определённой долей скептицизма взирающую на происходящее и не позволяющей успокоиться взбудораженной совести помещика Троекурова. Поклонники классики погрузятся в тексты Александра Сергеевича по полной. А ценители современного театра получат свой кайф — свежее, внезапное прочтение романа Пушкина, не осовременненное по своей сути, но абсолютно сегодняшнее по духу.
Главный герой повествования у Якова Ломкина — безусловно, Дубровский-старший (невероятная, мощнейшая работа Дениса Суханова). Даже покинув земную юдоль, Андрей Гаврилович властвует над душами всех прочих персонажей — ну, и целого зрительного зала за компанию. Все события романа режиссёр рассматривает сквозь призму предательства своего друга сумасбродным Кирилой Петровичем Троекуровым (чудесный, харизматичный и обаятельный — но при этом ни разу не положительный в своей ипостаси Игорь Гудеев), которое и становится точкой отсчёта разрушения мира героев «Дубровского».
Невероятно хороша (добавлю: хороша в своей мерзости) «компашка Троекурова» — и «приятные дамы» Анна Савишна с Аглаей Пульхерьевной (Юлия Овчаренко и Евгения Абрамова / Розалия Каюмова), и помещик Спицын (Павел Алексеев), и исправник Тарас Алексеевич (Константин Новичков), и псари Тимошка с Парамошкой (Илья Гененфельд и Владимир Кравченко). Но отдельных аплодисментов заслуживает, однозначно, Арсен Ханджян — его Шабашкин является, не побоюсь этих громких слов, самоцельным представлением в спектакле.
И это вполне объяснимо: постановщик позволяет талантливому артисту нагляднейшим образом продемонстрировать, сколь страшным орудием может стать маленький человек, буде кто ему даст полномочия действовать по своему усмотрению, отомстить власть имущим и подняться хоть на одну ступеньку вверх. В общем, будь осторожен, зритель! Не стань Шабашкиным!
Любовная линия тоже на своём месте. С Машей (Ася Войтович / Екатерина Вьюхина) чуть сложнее: автор, пусть и обрисовал её девой со стальным стержнем внутри, создал героиню существом конкретным: честным и верным слову и долгу. Потому Маша во всей истории — почти единственный человек «из прошлого» (ещё приплюсую сюда Дубровского-отца, оскорбившегося на фразу псаря, которая сейчас нам с вами не кажется такой уж криминальной), живущей по незнакомым нам правилам и морали.
Но режиссёр здесь «просто» позволяет истории течь согласно роману Пушкина, а артистка настолько достоверно и искренне погружается в далёкие от нас сегодняшних законы бытия, что просто соглашаешься: да, Маша не могла поступить иначе. И в этом её трагедия — страшная и непоправимая.
Владимир же Дубровский (Никита Смольянинов) в «Сатириконе» великолепен. Этот герой многомерен и неоднозначен, а трансформация из изнеженного, избалованного барчука в мстителя-разбойника блестяща. В общем, актёрские работы хороши все (чего стоят, скажем, француз — и по сути, и по сюжету — Пьер Бурель, трогательная и настоящая нянька Орина Егоровна — Эльвира Кекеева, шедевральный князь Верейский — Сергей Зарубин, пара мальчишек — Саша и некий «рыжий бесёнок» в исполнении Марии Золотухиной и Анны Петровой / Розалии Каюмовой). И Дубровский-сын здесь является пусть не смысловой (она отдана на откуп старшему Дубровскому, напоминаю), но сюжетной доминантой, осью, вокруг которой вертится вся махина спектакля (в данном случае сии слова — отнюдь не только иносказание), и оторваться от презентованного нам зрелища невозможно.
И вот какое дело: редко когда меня удовлетворяет финал — театральной ли постановки или киноверсии, неважно. Известно, что «Дубровский» автором не был окончен — планировалась третья часть, в которой расставлялись бы все точки, сюжетные линии получали завершение, а герои (как отрицательные, так и положительные) получали бы по заслугам. Действие, откровенно говоря, повисает в воздухе, и не каждому режиссёру хватает фантазии и глубины ума, чтобы, не видоизменяя авторский текст, свести его к логичному, человекопонятному финишу.
Яков Ломкин — не из слабаков. Его «Дубровский» обретает однозначный, чёткий и внятный финал — конечно, открытый, но не оставляющий никаких вопросов. А «всего-то» нужно было доверить резюмирующие реплики соответствующему персонажу — и уверенно вести всю историю к этой, единственно верной, точке. И зал взрывается аплодисментами…
А над всем происходящим — лично он, Александр Сергеевич Пушкин во плоти (ибо портретное сходство с поэтом актрисы Антонины Рыбаловлевой невероятно — хочется протереть глаза, дабы убедиться, что перед нами живой человек, а не голограмма; а к своему герою артистка подходит с такой любовью и уважением, не говоря ни слова, одной пластикой она оживляет его с такой лёгкостью, что сразу хочется вручить ей все премии столицы). «Автор» — наблюдатель от нашего мира, тогда как Дубровский-старший — от мира потустороннего, и если «призрак отца» становится эдаким «серым кардиналом», вершащим судьбы и творящим месть, то Пушкин — это отражение нас с вами, он точно такой же зритель… только ещё и записывает по ходу действия всё, что видит.
Интересное решение, которое можно трактовать абсолютно по-разному — и я эту задачу доверяю вам лично. Вы же приедете на «Дубровского», да?
Один совет: если вы позабыли (как, например, мои соседи по залу, искренне удивлявшиеся происходящему) сюжет романа, то прочитайте хотя бы его начало — включая сцену в суде. Дальше всё будет понятно, а вот завязка может вызвать ряд вопросов, коли вы не в материале. (А потом уже, после похода в театр, вам точно захочется долистать «Дубровского» до конца, ибо роман действительно прекрасен — я вот по пути домой так и сделала.) Потому что форма, выбранная постановщиком, требует постепенного погружения в себя, и поначалу смысл может ускользать, затерявшись в «картинке».
Пушкин 21 века — вот что такое премьера «Сатирикона». Смелая, неожиданная трактовка — и при этом никаких искажений романа, донесение до публики всех смыслов, заложенных автором, фейерверк невероятных персонажей, крутые режиссёрские ходы… «Дубровский» — спектакль, который я смело рекомендую всем. Да что там — и сама бы пересмотрела. А это, честно вам признаюсь, важнейший показатель.
Материал подготовлен по аккредитации и для портала Musecube.
