Есть спектакли, оставляющие наиболее мощный и долговечный след в моей душе. И мне крайне приятно признаться, что на сей раз речь пойдёт именно о таком.
«Нахлебник» «отпремьерился в зале «Амфитеатр» Симоновской сцены Театра Вахтангова ещё в конце прошлого сезона, и сейчас купить билеты на эту постановку не слишком просто — традиционные для дома муз на Арбате аншлаги могут превратить приобретение права на созерцание спектакля в настоящий квест. И, как по мне, это повод в очередной раз порадоваться за «вахтанговцев». Далеко на каждый театр столь любим публикой, и мало в какой афише можно встретить столько хитов разом.
Вот и «Нахлебник», билеты на который распроданы аж до конца ноября (потому следите за дальнейшим расписанием театра — и не раздумывайте долго, увидев новые даты показов), вошёл в число не слишком громких (если судить по освещению в СМИ), но с восторгом принятых публикой премьер. И ведь казалось бы: никаких сложных сюжетных завихрений, всё действие происходит в одном пространстве, всего семеро артистов на сцене, ни капли эпатажа, максимально правдивая режиссура без «выпендрёжа» и «поисков»… Немодные сегодня вещи, скажет предвзятый театрал.
Но спектакль повествует о том, что важно и понятно каждому из нас: о человеческих душах, о самовосприятии, о нужности и бесполезности, о гордости и предательстве себя, о жажде иметь рядом близких людей… И об умении разглядеть настоящего человека даже в том, кому все вокруг отказывают в праве быть таковым. Скажу так: даже если все эти темы не нажимают на ваши личные триггеры (а адекватная самооценка — редкий и ценнейший дар), взглянуть на некоторые вещи по-новому, выйдя из театра, вы точно сможете.
Режиссёр Анна Горушкина выбрала для воплощения на сцене пьесу Ивана Тургенева, создав постановку «сильно по мотивам» (как озвучивается в своеобразном прологе) этого произведения. Тут есть доля кокетства: на самом деле, с текстом Горушкина и её команда обошлись максимально бережно, перенеся его на подмостки практически без купюр и трансформаций.
Да, все дворовые люди «сократились» до лакея Петра (Семён Арзуманов / Данила Гнидо), мальчика Васьки (Виталий Иванов / Василий Цыганцов) и главенствующего над ними самовлюблённого сноба — дворецкого Нарцыса Константиныча (Василий Цыганцов / Клим Кудашкин). Но это позволило, во-первых, наиболее точно сфокусироваться на каждой из ролей, сделав всех персонажей значимыми и яркими. А во-вторых, ещё выпуклее продемонстрировало противопоставление «простого» человека и «сильных мира сего» (ибо Пётр и Васька находятся, так сказать, в разных лагерях).
И, да, полностью отсутствуют соседушки Иванов и Карпачов — и, надо признаться, без них куда лучше и гармоничнее (те самые Васька с Петром прекрасно выполняют функции «вырезанных» персонажей). Современный театр не приемлет «сверхзаселённости», если тот или иной герой в наши дни смотрится избыточным и необязательным. Постановщик обладает идеальным чувством меры и оставляет в своём спектакле именно те действующие лица, которые ему необходимы.
В остальном же текст пьесы перенесён на сцену Театра Вахтангова в своём изначальном виде. Это всё та же история старого нахлебника, Василия Семёныча Кузовкина (чудесный и милейший Андрей Ильин), которому дал приют в своём доме старый барин, батюшка девочки Оли — теперь Ольги Петровны (Елизавета Палкина / Полина Рафеева), приехавшей с новоиспечённым мужем, Павлом Николаевичем Елецким (Евгений Кравченко / Виталий Иванов), в имение детства. Поприветствовать соседей является Флегонт Александрыч Тропачёв, местный помещик (Сергей Барышев / Александр Галочкин). Дабы повеселить Павла Николаевича, гость предлагает напоить Василия Семёныча — мол, он весьма забавным становится в нетрезвом состоянии… Да и вообще, Кузовкин всегда был у старого барина шутом, так что всё в порядке.
Но вот незадача — в Василии Семёныче просыпается дворянская (да и человеческая) гордость, и обиженный подвыпивший старик, неожиданно для самого себя, озвучивает свою самую большую тайну… Что теперь будут делать прочие герои? Останется ли прежней жизнь Кузовкина? Сможет ли он ещё раз — и теперь бесповоротно — предать самого себя? Найдёт ли хоть в ком-то понимание? Об этом вам расскажут артисты Театра Вахтангова.
И был бы это ещё один стандартный «Нахлебник», если бы Анна Горушкина не ухватилась за короткую фразу, почти впроброс высказанную Тропачёвым в адрес Елецкого: «Вы меня как будто не узнаете… Помните, в Петербурге, у графа Кунцова…» То, что у Тургенева было ничего не значащей репликой, у Горушкиной стало отправной точкой совершенно новой сюжетной линии — в отличие от основной, проложенной пунктиром, намёками и полувзглядами.
Два человека, две противоположности, два антипода действуют параллельно — но один винит себя за недопустимую слабость, всю жизнь тащит груз своего греха, считает собственное унижение правомерным — и остаётся при этом светлой, чистой личностью с почти детской душой, никому не приносящей ни малейшего вреда.
Второй же, принятый в обществе, степенный помещик, comme il faut от макушки до пяточек, не видит ничего противоестественного и зазорного в том, чтобы… Но тссс! Портить впечатление от похода в театр я вам не собираюсь, потому не буду даже намекать на то, что неожиданного узрела Горушкина в персонаже Тропачёва. Просто поверьте: очень умело вплетена свежая нить в тургеневское полотно. И вся история обретает дополнительную глубину, несколько неожиданных граней и эдакий актуальный, но при этом вневременной привкус.
Сам Тургенев явно намекает на незавидное будущее Ольги Петровны — позволив её муженьку неосторожно продемонстрировать истинное лицо в диалоге с Василием Семёнычем и проведя тем самым параллель между этой молодой семейной парой и матерью и отцом героини. И финал видится отнюдь не радужным.
Анна Горушкина оставляет нас наедине с почти открытой концовкой. Но вот какое дело: вроде бы, и Павел Николаевич зубки показал, и Флегонт Александрыч воду мутит… Тут явно ничего хорошего семье Елецких не светит. А всё одно публика верит в солнечное грядущее, в то, что, как минимум, у двоих героев всё будет хорошо, ибо они обрели друг друга. И ты мысленно дописываешь пьесу, додумываешь, как могут сбросить персонажи, к которым ты прикипела душой, весь ненужный балласт, как они могут прийти если не к счастью, то хотя бы к покою…
И все детали постановки выстраиваются в логичную линию — так, что, вытерев слёзы, выступившие в финале, ты чётко осознаёшь: страждущим — воздастся. Справедливость восторжествует. А недостойные пусть дальше бредут по жизненному пути самостоятельно — как смогут. Впрочем, какое нам дело до них?..
Анна Горушкина создала невероятно красивый спектакль. Уютное пространство камерного зала «Амфитеатр» идеально для этой постановки — покрашенной в яркую сепию (оказывается, таковая существует), как старинная фотография, перемещающей зрителей в золотую осень на просторах старой усадьбы — ту, которая пахнет созревшими яблоками и нагретыми последним тёплым солнцем листьями (художник-постановщик — Елена Киркова, художник по свету — Руслан Майоров). Дополняют картинку прекрасные костюмы Андрея Климова — особенно впечатляют вязаные наряды обитателей усадебного дома. Отдельно хочу поаплодировать музыке Артёма Тульчинского — не просто атмосферному сопровождению, но сердцебиению всего происходящего.
Максимальная правда во всём: и в режиссёрском прочтении, и в актёрской подаче. Горушкина выстраивает четвёртую стену между артистами и публикой в начале спектакля (расслабив предварительно публику эдаким «прологом» с катанием добровольцев на качелях и игрой в классики), чтобы потом, в финале разрушить оную — и возвести вновь. И эта нарочитая театральность, что удивительно, вдыхает в постановку ещё больше жизни, искренности — она не отстраняет от сюжета, а, напротив, затягивает в него всецело, как бы стирая границы между игрой и реальностью.
В главной роли блистает Андрей Ильин (нежно обожаемый мной ещё с 90-х, с «моссоветовских» времён). Одновременно и жалкий, и (не сразу, по нарастающей) возвышенный, и готовый пресмыкаться перед благодетелями, и вспомнивший о гордости, Василий Семёныч влюбляет в себя с первой сцены. Мощнейшая актёрская работа — психологически достоверная от начала и до конца.
Остальные герои доверены молодым артистам Театра Вахтангова — и они, традиционно, на высоте. Заметьте: разные исполнители одной и той же роли сотворят для вас абсолютно не похожих друг на друга персонажей (бесценно, когда постановщик учитывает особенности своих актёров и трансформирует героев на их основе), а потому, увидев новый состав, вы посмотрите пусть в деталях, но иной спектакль. Скажем, наивная и доверчивая Ольга Петровна Елизаветы Палкиной во всём отлична от куда более трезвомыслящей и морально взрослой героини Полины Рафеевой — но даже самый строгий критик не сможет определиться, какое прочтение предпочтительней.
В роли Павла Николаевича я видела только Евгения Кравченко (и теперь мне вдвойне интереснее, каков в данном качестве Виталий Иванов, ибо более разных артистов — и внешне, и внутренне — сложно представить). Его рекомендую особенно: столь он лёгок, столь настоящ, что наблюдение за ним стало для меня чем-то вроде наслаждения любимым пирожным. И это при том, что господин Елецкий старательно держит лицо и играет роль истинного барина и хозяина положения. А достоверно прожить роль того, кто сам постоянно кого-то изображает, и при этом показать его истинную сущность, — дорогого стоит.
Всем остальным артистам тоже мысленно поаплодирую: здесь каждый абсолютно прекрасен, и опираться на конкретный состав, выбирая день похода в театр, точно не стоит. Единственное, что необходимо сделать, запланировав просмотр «Нахлебника», так это открыть свои душевные шлюзы, дабы впустить в себя всё то, что несётся со сцены. И будет невероятно хорошо.
Тот самый Тургенев — но со звёздочкой. Персонажи, которых определённо можно встретить, просто выйдя на улицу. Сердечнейшая атмосфера и эстетическое наслаждение от «картинки». И, конечно же, последующие размышления — о человеческой ценности, о сохранении своего я в любой ситуации, о взаимопонимании и прощении…
«Нахлебник» для меня — тёплый спектакль. Он греет и сознание, и душу. Сюда хочется вернуться — чтобы снова оттаять и поверить в несбыточное лучшее. И нечто мне подсказывает, что однажды я так и поступлю.
