Конечно, мюзиклы — не основная, мягко говоря, часть репертуара Театра армии, но с жанром этим на Суворовской площади дружат давно и довольно крепко. Вспомним и поставленного 21 год назад «Человека из Ламанчи» с Владимиром Зельдиным в главной роли, и иностранную гостью «Полу Негри», и детскую радость — вполне себе здравствующие «Новогодние приключения Маши и Вити» и «Летучий корабль»… Ну, а уж про реинкарнировавшую «Гусарскую балладу» каждый столичный театрал знает. Сейчас же, в самом конце июня, на сцене ЦАТРА появился поющий «Ревизор».
Откровенно говоря, было несколько страшновато: автором и режиссёром действа значился не кто иной, как Глеб Матвейчук. А своеобразие и уникальность творческого подхода Глеба Алимовича воспето в мифах и легендах (как минимум, мной — точно воспето).
Нет, что получится крепкий, профессиональный спектакль, я ни разу не сомневалась. Другое дело, что он мог оказаться щедро приправлен фирменным матвейчуковским угаром — и как бы это действо пережили обычные, непривычные, не переступавшие ни разу порог ФЦ «Москва», где вот уже несколько лет как нашла свой дом театральная компания Матвейчука, зрители, оставалось только догадываться…
Радую сразу: нет, «Ревизор», будучи по сути и атмосфере типичным детищем Глеба Матвейчука, не вызывает желания проветрить помещение (если вы понимаете, о чём я). Здесь есть крепкая, проверенная временем литературная основа, за рамки которой создатели (композитор и, полагаю, хоть это и не озвучивается на сайте театра, автор либретто — Глеб Матвейчук, авторы текстов песен — Глеб Матвейчук, Игорь Шевчук, Наталья Макуни) не выходили. Никто не сочинял никаких дополнительных сюжетных линеек, не дополнял биографий персонажей, не изобретал финтов повествования. Все идеи Гоголя, вся структура его пьесы — на месте. Да что там, даже текст Николая Васильевича постарались по максимуму в спектакль вместить — другое дело, что ему пришлось знатно потесниться, ибо центральное место в мюзикле, что логично, заняли песни.
И вот тут у меня впечатления двоякое. По какой-то причине Матвейчук выбрал для своего «Ревизора» балканские мотивы. Я, конечно, их нежно люблю — но, во-первых, в лимитированном количестве. А во-вторых, мои уши (и я провела соцопрос среди некоторого числа знакомых — у них аналогичная ситуация) воспринимают череду мелодий в балканском стиле как один длинный, нескончаемый трек. И потому в моей голове герои мюзикла очень бодро, задорно, проникновенно… два акта кряду пели одно и то же.
Впрочем, это вкусовщина, а ведь имеются абсолютно объективные трудности, которые стоит обсудить. Вот, скажем, малолюдность пьесы (с точки зрения мюзикла, конечно). В ней действуют городничий с женой и дочкой, несколько чиновников, Осип с Хлестаковым… и всё. А какой же мюзикл — да без массовых сцен? Да без разудалого ансамбля? Да, в принципе, любой, если вдуматься (и отбросить въевшиеся в мозг стереотипы). Только у нас — ЦАТРА с её самым громадным в Европе сценическим пространством, которое надо чем-то и кем-то заполнить.
В пьесе Гоголь предусмотрел единственную массовую сцену — ту, где к Хлестакову приходит народ с жалобами на городничего. И сцену эту в драмтеатрах обычно абсолютно бескровно удаляют. В мюзикле же она, само собой, на месте (и, как по мне, это самый невнятный момент постановки, когда далёкий от первоисточника зритель рискует вообще не понять, что происходит, и кто вся эта «скуломордая татарва»). Но задача была по максимуму «заансамблить» повествование, и потому «народ» (а в «Ревизоре» это, получается, отдельный персонаж, хоть и массовый, и иначе я воспринимать эту общность людей не могла) равномерно распределён по всей ткани постановки, то танцуя на заднем плане (хореограф-постановщик — Ирина Сатюкова), то замирая поодаль, но оставаясь, по сути, частью сценографии, дополняя декорацию, а не внося что-то весомое в диалог со зрителем.
Это решение тоже понятно и логично: в его основе, повторюсь, исполинские размеры сцены. И гигантская конструкция, придуманная художником-постановщиком Даниилом Ющенко и оживляемая художником по свету Иваном Виноградовым, могла, как мы и видим в итоге, занять весь задник сцены, но не имела права покушаться на середину пространства — и тем более авансцену. Это возможно в драматическом спектакле, мюзикл же требует «свободной территории» и не выносит «сценографических лабиринтов».
Так что танцующий ансамбль — это и первопричина решения художника-постановщика убрать конструкцию декорации вдаль (надо же где-то людям хореографию демонстрировать?), и попытка скрыть пустоту сцены (раз тут ничего не стоит — пускай пляшут и «дырку на обоях закрывают»). Вот такой театральный порочный круг.
А самое главное — что всё, написанное выше, отнюдь не повод для критики. Да, вот на такие ухищрения пришлось пойти. Это данность. И я впервые вижу, чтобы живой ансамбль так умело и грамотно был вписан в сценографию. Моё почтение!
Тем паче, что стилистика, выбранная Матвейчуком, разухабистый балаган, делает многое из внедрённого в постановку довольно органичным (да, сон Хлестакова в начале второго действия, я смотрю на тебя!). Чуть более серьёзно, классически к материалу подойди — и пазл спектакля рассыплется на мелкие частички. Предложенная же нам буффонада позволяет массу вольностей (вплоть до не слишком крепкого у некоторых артистов вокала)… Другое дело, что не каждый из режиссёров является, скажем, Муравицким, умеющим резко превращать фиглярство в психологически достоверную серьёзность. И потому, хоть в финале Матвейчук и выведет городничего на правильный тон в его знаменитом монологе (и пусть это будет смотреться, как Гамлет, влезший со своими попытками разобраться, быть иль не быть, посреди передачи «Спокойной ночи, малыши»), но те зёрна серьёзности и глубины, которые роняет Гоголь в те или иные места пьесы для размышления почтеннейшей публики, в ЦАТРА не взойдут.
Дабы почтеннейшая публика не сомневалась в жанровой направленности действа, художник по костюмам Елена Симонова нарядила героев спектакля в вырвиглазно-яркие, почти мультяшные наряды, являющие собой нечто среднее между одеяниями балканских народов и типовой дымковской игрушкой. И я замечу: это всё вполне симпатично, интересно, а главное — выдержано в контексте повествования.
Я, в общем-то, люблю вот эдакую скоморошину — хоть отечественного разлива, хоть балканскую. Конечно, если она идёт во благо общему делу, а не перетягивает внимание зрителя с действительно важных вещей. Вот тут, увы, так.
Без сомнения, создатели мюзикла постарались сохранить текст пьесы Гоголя — но оставили для озвучивания оного столь мало времени (зачастую реплики «зажаты» между двумя вокальными фразами), что их приходится тараторить. А тут уж не до донесения смысла до зала — успеть бы в тайминг уложиться. Плюс вспомним многочисленные жалобы на отстройку звука (я тут ничего сказать не могу: в первом ряду партера, куда меня занесло судьбой, слышимость была идеальная): люди и так-то ни слова разобрать не могли, а в моменты «текстовых скороговорок» звуковая картина окончательно превращалась в кашу.
И, получается, те, кто пьесу Николая Васильевича не помнит (ой, долой снобизм, позволим людям что-то знать или же не знать, не делая из этого факта вывод об их интеллектуальном уровне), толком не вникнет, что происходит на сцене и почему. Более того: он в персонажах не разберётся. Ладно, городничий (Александр Балуев — безальтернативно), его жёнушка (Анастасия Бусыгина / Мария Порошина) и доченька (Екатерина Лютова / Карина Балашова), а также Хлестаков (Дмитрий Ломакин, штатный артист театра / Александр Казьмин, опытный гость из мира мюзикла) в сознании утопчутся.
Но вот вся эта череда чиновников… Это же катастрофа какая-то! Даже я, хотя, в общем-то, неплохо помню текст Гоголя и ориентируюсь, какой персонаж и за что отвечает, как запуталась в этих всех ярко-несуразных мужчинах, так до конца и не начала отличать Землянику от Ляпкина-Тяпкина, а Шпекина от Гибнера (разве что Добчинского и Бобчинского из плеяды прочих вычленяла взглядом — ну, потому что они двое из ларца одинаковых с фиолетового костюма; кто из них какой конкретно Пётр Иванович — не распознала). Потому как всей индивидуальности — костюмы. Характеров, особенностей у персонажей нет — ибо не вместились в ткань повествования. Вот есть коллективных персонаж «народ», воплощаемый ансамблем, а тут — персонаж «чиновники». Ну, let it be…
И знаете что? А спектакль всё равно сложился. Да, никаких катарсисов не будет (хотя в финале иных «Ревизоров» хотелось ударить шапкой оземь и уйти, куда глаза глядят, от эдакой беспросветности… ну, или танцевать от счастья желание возникало, тут уж как режиссёр решил). Но и ощущения «ужас-ужас», как после некоторых мюзиклов одного любимого зрителями столичного театра, не возникло.
Хорошо. Крепенько. Красиво. Чудесные артисты (мне было интересно посмотреть на работу Дмитрия Ломакина, и ЦАТРА такую возможность дал; с успехом представляю в данном материале Александра Казьмина и рекомендую, если вы не входите в число поклонников конкретного артиста, на состав не ориентироваться — результат будет одинаково приятен). При предзаписанной минусовой фонограмме несколько «живых» музыкантов всю дорогу на сцене (духовые и гармошечка). Довольно успешно замаскированные вокальные огрехи (жаль, что в ряде случаев, если мне не изменили глаза и уши, замаскированные плюсовой фонограммой). Прогуливающийся по авансцене Пушкин (который, вроде бы, подсказал Гоголю сюжет «Ревизора»; но, тем не менее, единственное, что я вообще не берусь трактовать в спектакле, так это факт присутствия Александра Сергеевича в нашем великолепном балагане)…
И вся эта феерия призвана почтеннейшую публику развлекать, веселить, вызывать хохот в зале… Этот мюзикл — не для мозга, не для размышлений. Он — продукт, если так позволите выразиться, массового потребления, то бишь, рассчитан на «мимокрокодилов», желающих вечерком расслабиться в театре. А мюзикл в представлении многих — это как раз «лёгкий жанр», комедия, возможность отдохнуть душой. И с этой миссией «Ревизор» успешно справляется.
Так, собственно, почему нет? У нас целый Театр на Трубной старательно трудится на данной стезе: развлекает зрителей и позволяет им выдохнуть в рамках нынешнего, извиняюсь, трындеца. Где порыдать, мы и так все знаем. А вот похихикать без задней мысли и камней за пазухой случается нечасто. Теперь это можно сделать и на «Ревизоре». Тут, правда, имеется «серьёзный финал», но мало кто в зале ассоциирует себя с «коллективным чиновником», а потому концовку одобрит и снова усмехнётся, а не посетует анти-хэппи-энду.
Идти ли в Театр армии на эту музыкальную премьеру? Если вы — поклонник жанра (или некоего отдельно взятого артиста — Балуева, там, Казьмина или ещё кого), то, полагаю, уже это сделали. В ином случае — решайте сами. Берите билеты в амфитеатр (там и гораздо дешевле, и видимость шикарная) — и приобщайтесь к балагану по-балкански.
Ряд проблем, я надеюсь, к началу сезона решат (в первую очередь — со звуком). Премьерное волнение уляжется. И останется просто симпатичный и приятный во многих (пусть и не во всех) отношениях мюзикл. А в наши дни этого уже немало.
PS. А уже в ноябре в Театре армии отпремьерится ещё один мюзикл — «Святая Анна» Дунаевского. Не знаю, как вы, а я жду с нетерпением!
