Театр Гоголя продолжает радовать зрителей отличными спектаклями. Вот и «Старший сын» в постановке Кирилла Пирогова из таковых. И если вы хотите посмотреть на вполне «классического Вампилова» в современном обрамлении, не претендующем на новаторство, но максимально выгодно подчёркивающем материал, то вам — на улицу Казакова.
К премьере у меня, как у гитариста-любителя, ровно одна претензия: ну не может человек, настолько обожающий побренчать на гитаре, что всюду таскает её с собой, с завидной регулярностью не начинать перебирать струны. А в Театре Гоголя так: Сильва (как минимум в «моём» составе; второй артист, как поклонникам театра известно, инструментом точно прекрасно владеет) свою гитару просто таскает туда-сюда, лишь пару раз порываясь взять несколько аккордов. Уж не знаю, почему мы наблюдаем такой бойкот струнной красавицы, режиссёрское ли это решение или вынужденная необходимость (впрочем, понимаю Пирогова: слишком хорош Антон Лызо как актёр, чтобы на такие мелочи внимания обращать), и понимаю, что данный момент зацепит только тех, кто, как и я, в юности сам с гитарой не расставался, но не отметить его не могла.
А теперь — о хорошем и даже замечательном. Кирилл Пирогов со своей командой (особенно способствует этому лаконичная, но ёмкая и очень выразительная сценография Максима Обрезкова и костюмы Марии Даниловой) достовернейшим образом перенёс публику в конец 60-х, но при этом так подал историю, рассказанную Вампиловым, что она, без всяких текстовых или смысловых трансформаций, стала смотреться стопроцентно современно. Свитер Бусыгина — лучший пример этого эффекта. Вот что это — рваная, пожившая, повидавшая многое кофта, демонстрирующая некоторую маргинальность своего хозяина, или же трендовый пуловер, который сегодня наденет и завзятый модник?
Спектакль Пирогова — о жажде человеческого тепла. И, когда все заплетённые Вампиловым ниточки, сплетаются воедино, когда персонажи так или иначе обретают семью, когда публика аплодирует искрящемуся хэппи-энду, ты снова понимаешь, зачем вообще ходишь в театр. Пирогов позволяет и своим героям, и зрителям быть счастливыми (это я к тому, что сейчас неведомо заранее, на какое прочтение и наткнёшься; я вот никак не попаду на «Старшего сына» в МХТ, но, судя по небольшому отрывку, который видела на пресс-показе, эта постановка как раз далека от позитива). По-хорошему, по-умному, наполненно счастливыми (а не как бывает после лёгоньких комедий). А это — огромная ценность в наши дни.
Целый спектр первоклассных актёрских работ: от Александра Хотенова в небольшой, но, как и полагается, краеугольной роли Кудимова (в другом составе — Александр Хохлов) до оси повествования, «морального демиурга» всего происходящего, нелепого, смешного, несуразного — но такого обаятельного и в каждой детали достоверного Сарафанова в исполнении Александра Самойленко (он ещё и продюсер постановки, между прочим).
А ещё есть бескрайне ценимая мной Алёна Гончарова со своей неповторимой органикой в роли Натальи, со скепсисом глядящей на эту жизнь (в другом составе — не менее прекрасная Мария Лисовая), нереально достоверный и невероятно трогательный Васенька — Александр Денисов (в другом составе — Павел Комаров; и это должен быть совсем другой, но не менее интересный спектакль), серьёзная и несгибаемая внешне, но нежная и ранимая в душе ироничная Нина — Юлия Максютина, а также, безусловно, разбитной удалец Сильва — как всегда филигранный Антон Лызо (в другом составе — замечательный Егор Попов) и Бусыгин — Илья Антоненко, образ которого предлагаю вам трактовать самостоятельно (ибо у режиссёра с артистом получился настолько многогранный да ещё и мощно трансформирующийся за время спектакля персонаж, что многое в понимании его будет зависеть от вашего личного бэкграунда, мне кажется).
Очень неуютный и царапающий спектакль, в котором умелый режиссёр идёт от авторского текста и от артистов, а не от желания продемонстрировать свою «постановщицкую самость», изливается в финал-релаксант, финал-таблетку от депрессии. И ты долго потом будешь вспоминать и цветы на балкончике Натальи, и старую карусель во дворе дома Сарафанова, и обшарпанные, но такие уютные, как из детства, деревянные крашеные стены, и стайку кнопок звонков на дверном косяке… «Старший сын» в Театре Гоголя психологически правдив — и с точки зрения прочтения героев пьесы, их характеров, мотивов и образа мыслей, и с точки зрения тех самых деталей, из которых в воображении зрителя формируется общность «картинки», её многомерность и глубина.
Резюмирую: очередная премьера нежно любимого мной Театра Гоголя, попавшая мне в самое сердечко. Один из скромного числа спектаклей, которые всё же заставляют меня прийти к выводу, что завершившийся театральный сезон существовал в природе не зря. И, что немаловажно, достаточно скромные по нынешним временам цены на билеты (а то я тут посмотрела на некоторые схемы зала — поседела окончательно).
Вы ещё не добрались до улицы Казакова? Не понимаю я вас!
