Чехов. Вошёл. Покорил. Отравил.
Борис Зайцев
Эту премьеру ждали все поклонники Российского государственного академического молодежного театра — как минимум потому, что художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин не создаёт «проходных» спектаклей. Его постановками можно восхищаться или же не принимать их (всё же, вкусы у людей разные), но не согласиться с тем, что каждое из детищ Алексея Владимировича имеет громкий голос, твёрдый характер, выверенную жизненную позицию и определённую ценность в театральном мире, нельзя. Такова и «Усадьба Ланиных».
Сегодня мало кто помнит пьесу Бориса Зайцева, написанную в 1911 году и оставившую, как ни странно, значимый след в истории: «Усадьба Ланиных» стала первой режиссёрской работой Евгения Вахтангова (этот факт, по признанию Бородина, и заинтересовал его в материале). В 1914 году участники Студенческой драматической студии, возглавляемой Вахтанговым, нашли текст Зайцева и уговорили своего руководителя заняться им. Студийцы сразу и бесповоротно влюбились в нехитрую историю семейства Ланиных (они даже называли пьесу «нашей „Чайкой“»), а вот Евгений Багратионович проникся сочинением только в процессе работы.
И столкнулись две волны. И драматург, и студийцы с огромной, печальной нежностью относились к героям спектакля и сочувствовали их переживаниям, усадьба Ланиных была для них не местом действия, а важнейшим героем повествования. А вот режиссёр увидел в усадьбе закосневшее мещанство, равно как и «язвы и гнойники человеческой жизни», он жаждал дать зрителям понять, что нужно немедленно покинуть это гибнущее место, «уйти в здоровую жизнь», и в целом взирал на произведение свысока, считая пьесу «плохой, бездейственной, нетеатральной» и стараясь наполнить её какими-то внутренними противоречиями, дабы сделать хоть сколь-нибудь сценичной. (Я почитала режиссёрские заметки к репетициям «Усадьбы Ланиных», это, должна признаться, почти триллер.)
Впрочем, в процессе работы все стороны к некоему общему знаменателю пришли, и после трёх месяцев репетиций состоялась премьера, которую не пропустил и ряд представителей СМИ — видимо, потому что во главе студии стоял не абы кто, а артист Художественного театра Вахтангов. И потому мы сейчас имеем представление о реакции на первую работу Евгения Багратионовича (что близко к чуду: в зрительном зале было порядка 40 мест, и мало кто из простых смертных смог посмотреть спектакль, вошедший в историю, а тем паче — поделиться с потомками своими воспоминаниями об «Усадьбе Ланиных»).
Это был оглушительный провал! Один из критиков отмечал, что «если бы эта пьеса была поставлена в хорошем театре, она могла бы быть очень приятным и художественным представлением. Но она, к сожалению, попала в руки молодых и неопытных любителей и вышла вещью мёртвой и томительной». Другой резюмировал: «Итак, дружными стараниями „артистов“ и „режиссёра“ пьеса Бориса Зайцева провалена. А жаль, она заслуживает совсем другой участи. Это хорошая, поэтическая, лучезарная пьеса». Третий же сетовал: «Безвкусная „стилизованная“ постановка упустила из числа действующих лиц одно из самых главных — саму усадьбу, которая, по Зайцеву, служит таинственным спутником людей и для которой надо было найти соответствующее выражение».
Но, несмотря на столь печальные отзывы, «Усадьба Ланиных» была «выстроена» не зря. Как говорил сам начинающий (тогда) режиссёр, «если для критики это и провал, неудача, то для нас это громадный этап работы«. Из этой студии, из неудачного спектакля родится театр, который позже получит имя Евгения Вахтангова. Вот теперь вам стала окончательно ясна масштабность ситуации и внимание к ней Алексея Бородина, полагаю?
Через полгода после вахтанговской попытки «Усадьбу Ланиных» в Театре Корша поставил В. Татищев, и потом на долгое, бесконечно долгое время пьеса ушла в небытие… (Я вполне признаю, что кто-то где-то и мог пытаться её возвращать на сцену, но никаких следов этих трудов в истории театра не осталось.) Я полагаю, главная проблема была в том, что режиссёры не могли понять, не только зачем сочинение Зайцева ставить, но и что именно говорить публике, какие мысли до неё доносить.
А этот вопрос на самом деле не из лёгких. Борис Зайцев признавался в одном из писем: «Да я никакой драматург. Это меня Чехов сбил. Театр не моё дело».
Прозаик Зайцев имел свой сложившийся, яркий и выразительный стиль. Мастер малой формы, лирик, импрессионист, художник, боготворящий природу — все свои немногочисленные пьесы он будет строить по тем же внутренним лекалам, что и рассказы, как «прозу в диалогах». Очарованный с юных лет театром, влюблённый в творчество Чехова, Зайцев захочет творить для столь притягательной сцены — и будет делать это, с одной стороны, так, как сам умеет, а с другой — «нагло подсматривая» у Антона Павловича.
И потому та же «Усадьба Ланиных» — это, действительно, эдакая «Чайка»-лайт: настроенчески, атмосферно, пейзажно… Вот вымарайте вы из пьесы Чехова всё развитие сюжета (споры, ссоры, самоубийства), оставьте только завязку (обрисуйте, кто в чью сторону неровно дышал), уделите куда большее внимание описанию окружающего пространства, природы, усадьбы, пропишите выверенные, красивые, художественные диалоги (не забывая подглядывать, как это делал Чехов, но временами забываясь и давая волю собственному таланту и видению) — вот вам и пьеса готова!
Зайцев предлагает вынести на сцену то, что, на самом деле, уместно в прозаическом рассказе, но, по всем стандартам, не предназначено для театра (и признаемся честно: это не авторская находка и эдакая осознанная попытка создать нечто новое, а ошибка неумелого драматурга). Двигателем его пьесы являются не события, но чувства героев. Для Вахтангова (скажем так, не привыкшего к подобному) и большинства иных режиссёров (вплоть до сегодняшних) это — бездействие и отсутствие сюжета. И Евгений Багратионович, безусловно, прав. «Усадьба Ланиных» в наши дни может вполне уютно себя почувствовать на телеэкране — вот там подобному самое место. Но театр… Он всё ещё, как правило, вещает об ином.
…и тут за дело берётся Алексей Бородин. Тот, кто, наконец-то, твёрдо знает, не только как показать пьесу, но и что людям рассказать. Тот, кто долго рассуждал и сделал конкретный вывод, зачем он вообще берётся за «Усадьбу Ланиных», какую ценность для себя и для тех, кто придёт смотреть спектакль, в ней видит.
А главное, Бородин придерживается того мнения, что чувства, переживания, метания души вполне могут быть движущей силой спектакля — и на этих «механиках» он уверенно выстраивает машину постановки, крепкую, но исключительно изящную и лёгкую.
Потому знайте заранее: если вы пришли на «Усадьбу Ланиных», то нужно внимать и подключаться к происходящему душой. Здесь масса драйва — пусть он и не заметен сразу. Ибо он не внешний, а внутренний, исходящий из сердца. Здесь вас ждут не только любовные треугольники, но и иные фигуры. И болеть вы будете за все «вершины» этой «любовной геометрии», поскольку в спектакле попросту нет отрицательных героев — все здесь прекрасные люди, просто они имели несчастье (или же редкую удачу) полюбить (или обжечь равнодушием) правильного (или же максимально неподходящего) человека.
И всё это — в ошеломительно красивой (а иного мы и не ожидаем от постановок Бородина) обстановке. Алексей Владимирович впервые сотрудничал с художником Максимом Обрезковым, и тандем двух мастеров создал исключительный с эстетической точки зрения спектакль. Фасад дома Ланиных, занимающий правую половину сцены, если внимательно присмотреться, дублирует фасад самого РАМТа, и тут, наконец-то, получилось то, чего жаждал Зайцев: сценография рождает ещё одного персонажа действа, непосредственно Усадьбу. И вот ведь странно: чёрная сцена, тёмно-серый, тоже почти чёрный фронтон усадьбы, сухие, голые ветки дерева в вышине, столь же мёртвые кусты на авансцене, глухая, снова чёрная кирпичная стена по заднику — и, поразительно, смотрится сценическое убранство не гнетуще, давяще, уничтожающе, а вполне живо, ярко и спокойно (здесь ударно потрудился и художник по свету Руслан Майоров).
Хотя я не права. Усадьба, как любой хороший артист, точно играет свою роль. В одних сценах она радостна, ярка, приветлива. В других — напротив, сумрачна, почти призрачна, губительна… Усадьба реагирует на счастье и горести своих людей — и нечасто я видела столь чётко работающую на общее дело, действительно почти живую, дышащую и действующую сценографию.
Всего-то один час сорок минут (и без антракта) разговоров, признаний, соединения сердец и расставаний навсегда. Тем, кто жаждет «движа и драйва», будет скучно. Те же, кто умеют не только смотреть на сцену, но и чувствовать (проще говоря, имеют сомнительное счастье являться эмпатами), почти наверняка сумеют занырнуть в глубины постановки и получить от неё максимум эмоций и впечатлений.
Я по себе сужу: вообще, относясь к личностям весьма саркастическим и язвительным, я не особенно проникаюсь мелодрамами, предпочитая иные жанры. Про любовь — это не за мой столик, знаете ли. И потому для меня самой стало сюрпризом, что «Усадьба Ланиных» взрезала мою душеньку и поселилась там плотненько, заставив рассуждать по своему поводу долго и основательно.
А всё потому, что пьеса Зайцева — не мелодрама, но хорошая (несмотря ни на что — даже на эдакую вторичность по отношению к Чехову и слабую драматическую составляющую) литература, основанная на отличном понимании человеческих душ. И в РАМТе она трактована мощной командой под предводительством режиссёра, разгадавшего секрет «Усадьбы Ланиных».
Плюс, традиционно, невероятный актёрский состав — ну, в этом театре не бывает иначе. Старик Ланин (Андрей Бажин), его дочери Елена (Анна Тараторкина) и Ксения (Яна Палецкая / Мария Турова), несчастный Тураев (Евгений Редько), красавец-муж Елены (Денис Баландин) и дочь её Наташа (Анастасия Волынская), учёный и человек «не от мира сего» Фортунатов (Максим Керин), его впечатляющая супруга Марья Александровна (Дарья Рощина), жених Ксении Евгений (Иван Юров), гимназист Коля (Андрей Лаптев), помещик Михаил Федотыч (Артем Штепура), камердинер Андрей Викторович (Андрей Сорокин), а также гости в усадьбе (прекрасные молодые артисты РАМТа) — все, как один, максимально достоверные и влюбляющие в себя.
И вы будете смотреть и искренне желать счастья всем — при том, что и ребёнку ясно, что чисто математически подобное не складывается. Возможно, кто-то (как, скажем, я) ухмыльнётся, когда Ксения с Евгением (признавшимся ранее, что он, де, «простой студент») отправятся аж на полгода путешествовать по европам (чтоб нам быть такими «простыми студентами», право). А другие вспомнят, когда была написана пьеса, и осознают, что всем её персонажам не слишком долго осталось существовать в привычной обстановке — ибо 1917-й на носу. И всё происходящее уже будет восприниматься через эту призму, и будущее Усадьбы окрасится в максимально тёмные тона…
…откровенно говоря, не люблю я спектакли, созданные в подобной стилистике и развивающие темы, о которых я рассуждала выше. И при этом я всей душой прониклась «Усадьбой Ланиных». Потому что тематика и «жанровая направленность» важны тогда, когда постановка неталантлива. А если всё сложилось, если спектакль родился не просто жизнеспособным, но и ценностно наполненным, то он затронет тебя в любом случае.
Меня премьера Алексея Бородина не просто задела, а где-то даже (на удивление для самой меня) перемолола. Попробуйте и вы приехать в РАМТ, протестируйте, чем «Усадьба Ланиных» станет для вас.
Борис Зайцев писал о своей пьесе так: «Жизнь — это ткань, в отдельных точках которой происходят какие-то события, которые нарастают, громоздятся, рушатся и опять поднимаются бесконечно. Одна из таких точек и есть „Усадьба“. В ней жизнь тоже совершает свои круговые циклы, также веками повторяется опьяняющая весна, также люди кружатся в вихре любви, смеха и плача, наслаждаясь и страдая. Затем на смену страстям наступает покой и умиротворение, люди отдыхают от пережитого, а новые поколения начинают уже тот же путь, который прошли их отцы и деды».
Стремление к умиротворению — через счастье и / или страдание. Это ли не бесспорная истина? Но в том виде, в каком её изначально преподносит драматург, мало ценности в «Усадьбе Ланиных» (не красоты и литературной мастеровитости — именно смысловой, сущностной ценности, которую почти невозможно самостоятельно извлечь из напечатанных на бумаге строк). Жизнь в оную вдыхает Алексей Бородин.
Так что раскусите старую пьесу, рассмотрев её через современную режиссуру. Опыт интереснейший. Я бы даже сказала, уникальный.
…и в финале над нами всеми воссияет радуга!
Материал подготовлен по аккредитации и для портала Musecube.
