Итак, рассказываю: 27 декабря я впервые в жизни посетила театр Гоголя… простите, «Гоголь-центр», конечно же, и посмотрела мюзикл «Пробуждение весны».
Признаюсь честно: много раз пыталась прослушать бродвейский оригинал, но испытывала неудачу. Не цепляла меня музыка. А если учесть, что песни, не согласуясь с бродвейскими традициями, не имеют никакого отношения к действию — они просто (хотя просто ли?..) раскрывают эмоциональное состояние героев, а я такого ещё французским мюзиклам не прощаю (хотя там-то песенные моменты хоть как-то соотносятся с происходящим)… В общем, не моя концепция.
Так что дальше будет моё мнение о мюзикле в Гоголь-центре (радуйтесь, любители критики).
Итак, «Пробуждение весны» (Spring Awakening) — мюзикл на скандальную тему. Так сказать, всё про секс. На самом деле, тема несколько глубже: пробуждение сексуальности у подростков. Полагаю, именно она, тема, и стала причиной популярности «Пробуждения» (знатоки подскажут, была ли она, популярность, или же вопли о ней преувеличивают любовь зрителей).
На сцене мы увидим первый половой контакт школьников, онанизм, гомосексуальное держание за ручки и поцелуй, но что особенно ценно — голые сиськи (но недолго и в пол-оборота). Язвлю. Постановка мюзикла принадлежит худруку Гоголь-центра Кириллу Серебренникову. И, судя по видеороликам прочих спектаклей (а я специально потратила сегодня на них время), «Пробуждение весны» — штука целомудренная и почти классически поставленная. Тут хотя бы письками не машут во все стороны.
Видимо, сыграла роль тематика мюзикла — она сама по себе достаточно провокационна, и потому постановщику не пришлось изощрять воображение, рассуждая, кому бы всучить резиновый член, дабы был эпатаж. Все околосексуальные сцены смотрятся почти невинно, хоть, не будучи ханжой, даже я глупо улыбалась и чувствовала себя неловко. Кстати, наиболее отталкивающей стала для меня именно сцена онанизма, а даже не секса (и не только для меня, как показало обсуждение). Видимо, сия тема является всё-таки более закрытой и личной, чем постельные утехи.
Сразу посетую на постановку гомосексуальной сцены. Она выстроена в комическом ключе, хотя, полагаю, создатели мнили такие отношения столь же равнозначными, как и двуполые. Полагаю, что просто Серебренников не смог себе позволить подойти к данному моменту серьёзно — не сумел. Я не хочу обсуждать моё личное отношение к гомосексуализму, равно как и не прошу читателей отзыва описывать свои мысли по данному поводу. Я пишу о конкретном мюзикле. И ржач, который раздавался из зала, сводил все идеи авторов «Пробуждения» к нулю. Типа, у остальных-то — чувства, а у этих — ну, хохма же. И не надо мне говорить, что постановщик пытался через смешное показать важное. Да ни разу. Я же видела воплощение своими глазами. Хотя, в наше-то время, за пропаганду подобных отношений и огрести можно. Может, поэтому сделано смешно… и бессмысленно?
Закончу тему секса в «Пробуждении» глобальной мыслью. Получилось так, что я смотрела мюзикл с группой пенсионерок (проще говоря, именно эта группа вписалась в театр, а меня с собой мама захватила). И в антракте было довольно интересно слушать их мнения. Удивительно, но из шести человек только одна сказала, что как можно — про секс в массы нести?! Остальные отнеслись к тематике весьма толерантно и даже согласились друг с другом, что молодёжи такое показывать надо — всё лучше, чем в подворотне находить ответы на вопрос, откуда берутся дети.
И тут я им выдаю: мол, на самом деле, этот мюзикл более ценен не для детей, а для взрослых. Ну да, которые уже и не помнят себя в этом возрасте и напрочь забыли о переживаниях подростков в момент «пробуждения весны». И со мной согласились. Действительно, говорят, мы и не подумали. Мы и мыслить забыли о таких вещах. А нам вот глаза открыли. Надо же, как здорово!.. И только та, что сетовала на то, что ей секс показывают, продолжала возмущаться.
Собственно, да. «Пробуждение весны» ценно для родителей подростков, которые искренне считают своих чад крошками и даже мысли не имеют, что деточка хочет запретный плод испробовать.
Но сработает ли? Это только я пошла смотреть мюзикл с группой людей, которые знать не знали, что им продемонстрируют (хоть и подготовились, поняв, что про секс и скандальное). 99% зрителей во всём мире смотрят «Пробуждение весны», осознавая, о чём им расскажут. Воспитательный эффект нивелируется, остаётся чистый эпатаж.
А теперь я напишу, что же думаю конкретно о той постановке, которую я имела счастье увидать в Гоголь-центре. По своей традиции буду гнать от фонаря — что в голову придёт.
1. Удивительно (а я уже не люблю Серебренникова всей душой, ознакомившись мельком с его работами), но режиссура интересна. Ящики, которые по ходу сюжета превращаются во что угодно (и которые являются почти единственными элементами декорации) — и в крышу, и в парты, и в двери комнат, и в гробы — отличное решение. И как их перетаскивают между сценами, творя новую «выгородку» — быстро, чётко, слаженно, как машина — вызывает радость.
Неплохо использован экран на заднике. Отличная работа со светом. Отдельный плюс за камеры наблюдения, как бы олицетворяющими систему. Они реально работали, и картинка с них выводилась временами на тот самый экран, а в остальное время можно было изучать монитор, стоящий справа на авансцене.
Использовалось всё сценическое пространство, а так как кулис и занавеса в Гоголь-центре нет, то актёры работают на всём зеркале сцены (в нужные моменты опять же демонстрируют картинку с камер наблюдения).
2. Я хотела про это написать выше, но не вышло. Потому тут. Сам театр. Некогда театр им. Гоголя был вполне обычным заведением такого типа. Но с назначением Серебренникова произошли изменения. В том числе в интерьере. Ободрали все стены и полы — теперь вместо краски и паркета голый (местами крашенный) кирпич и цемент. Смотрится это… Мягко говоря, странно. Без понятия, что имелось в виду. Обнажение души? Возможно, но сегодня Гоголь-центр выглядит тем самым железнодорожным депо, каким был до революции (если кто не в курсе, здание выполняло именно эту функцию). Типа, необычно и современно. Только ещё век назад театральные революционеры делали нечто подобное. Прошло сто лет, а нас пытаются удивить теми же ободранными стенами и гроздьями проводов.
И зрительный зал. Вместо уютных, чисто театральных новеньких голубеньких кресел (видела фотографии демонтажа) поставлены пластиковые чёрные стулья. Неудобные, замечу. В амфитеатре стулья убраны вообще — остались деревянные ступени, на которых кое-где валяются подушки. Зато там есть уклон. В партере его почти нет. Хотя зал крошечный, мы сидели в последнем, 13-м ряду (я так полагаю, число рядов зависит от того, столько стульев выставят), перед нами никого не было, и получилось вполне нормально.
Вокруг — те же голые стены, провода… Бррр!..
Но ладно, может, такая обстановка кого-то устроит. Типа, концепт. Но сохранилась лестница, ведущая в малый зал. А в большом зале над сценой остатки красивых балясин — ограды бельэтажа (сейчас он чисто закрыт плитами ДСП). И главное — потолок. Коричневые деревянные плиты… И две огромных пафосных люстры — наследие театра Гоголя. И становится так жалко раздолбанный театр… Если б разобрали всё, воспринималось бы проще (чую, или денег не хватило, или предупредил кто, что при разборе потолка всё рухнет на фиг).
И, да, в зале неуютно. И нет ощущения театра. Потому зрители не стесняются трепаться, заниматься своими делами и перемещаться в пространстве. Более того — звуковой пульт стоит в районе 13 ряда партера. И звуковики вполне комфортно себя чувствуют, обсуждая во время спектакля свою жизнь. Громко причём. Руководство театра, если вы это прочитаете, настучите им по голове, очень прошу.
Я описываю интерьер так длительно и подробно, ибо он оказал немалое влияние на восприятие происходящего. И я примерно до середины первого акта вникала в действие, бесясь от окружающей «красоты».
(Ремарка от 1.05.2021. Вычитываю старые тексты, и вот сейчас хохочу просто невозбранно. Тогда я впервые познакомилась с такой штукой, как лофт. И была в ужасе и негодовании. И найдите вот сейчас большую поклонницу лофтов, м?..)
3. Оркестр. Люди, «Пробуждение весны» озвучивает живой оркестр!.. И для меня это — главный плюс мюзикла. Они молодцы, и я им даже искренне поаплодировала в финале, когда музыканты вышли на общий поклон.
4. Перевод. Тут два аспекта: перевод диалогов (вполне съедобный) и перевод песен. Начнём с того, что в мюзикле используется почти оригинальный текст пьесы Франка Ведекинда (1891 год, если что). А песни как бы живут отдельной жизнью — начиная петь, герои «переносятся» в наше время. В оригинальной постановке это было похоже на рок-концерт, а вот в Гоголь-центре не удалась «машина времени». Да, актёры достают ручные микрофоны (говорят в головные) и что-то распевают. Но толку-то? Большой разницы нет.
А тексты песен в оригинальной версии были значимы. Там были вторые и третьи смыслы, там были жаргонизмы и прочие fuck-и… Только сниженная лексика в английском языке и в русском воспринимается иначе. И если там fuck даже по телевизору возможен, то у нас его прямой аналог, мягко говоря, нежелателен. Потому возникают детские версии — пипец, фигня, подстава. Самое жёсткое слово в текстах песен — жопа. И тем сильней диссонанс между текстами диалогов и песен. Да, в других спектаклях Серебренникова вполне ударно звучит родной трёхэтажный. Тут — не решились (причины не знаю). Вышло смешно.
Тексты песен есть в программке (кроме той, что про пирата и ивы). Когда их читаешь, плачешь кровавыми слезами…
5. Акустика. Говорят, в театре им. Гоголя была великолепная акустика. После «реконструкции» зала оной не наблюдается в принципе. Я даже не про вокал сейчас (между прочим, и диалоги попробуй услышь) — оркестр звучит как через подушку.
6. Костюмы. А вот тут всё нормально, мне понравилось.
7. Вокал. А вокала нет. От слова совсем. Вспомним кретинские тексты, отсутствие акустики и прибавим сюда нулевое пение. Причём, не поёт никто. Слушать физически больно.
И в песнях ни слова не разберёшь. Сюда приплюсуем и отсутствие дикции, и фиговую акустику зала, и разговаривающих друг с другом звукорежиссёров… Во время песен со сцены шёл какой-то звуковой фон, из которого выделялись отдельные слова (как правило, самые идиотские в тексте). Кстати, использование уже упомянутых мной ручных микрофонов выглядит как «да, мы знаем, что у нас беда с акустикой, потому хоть так пытаемся звук подтянуть».
Мне очень хотелось нажать на кнопку перемотки, когда кто-то затягивал очередную песню. Тем более, что, напомню, к сюжету оные отношения не имели. Тронули две вещи: «Слышали» и песня про пирата и ивы в финале. Но там уже моменты такие были… и постановка ничего так.
Так что вот. В мюзикле (!!!) нет вокала от слова совсем. Я часто пишу, мол, у кого-то был ученический вокал. Тут не было даже такого. Тут был дилетантский. И хочется повеситься от непопадания в ритм… Это совсем беда.
И вот ещё. Когда артисты выходили на середину авансцены, они переставали себя слышать вообще. Они фигарили исключительно мимо нот за милую душу. Я подходила к сцене — мониторов там куча. Так почему артисты не слышат себя? Ведь когда они поют с других точек, такой проблемы нет.
8. Сцены смерти. Если кто не в курсе, в мюзикле есть две смерти. Оформлены они отлично: на экранах (и посредством светового оформления) появляется рябь — телевизионные помехи. Только вот… буквально на несколько секунд. Весь мюзикл динамичен, сцена сменяет сцену мгновенно. И вот тут — помехи, и сразу погнали дальше. А я ещё только-только эмоционально готова переживать. Я же не робот, я смотрела на героя, я ждала… Он умер… Я сдерживаю дыхание… Я начинаю переживать… Мне бы ещё чуть-чуть времени, секунд 10, на осознание и принятие… Хрен мне — гоним дальше! Тайминг, тайминг! Драйв, динамика! А психология посидит в углу.
9. Игра актёров. Сразу отмечу Андрея Болсунова и Юлию Ауг, которые сыграли все роли взрослых. Они были шикарны (особенно на фоне прочих; замечу, что у них есть отдельный плюс — они не пели). В сцене, где Ауг — мама Мельхиора — отвечала на письмо Морица, мне хотелось в неё запустить чем-то тяжёлым. Ибо это было мощно и правильно сыграно.
По остальным сначала скажу вот что. 11 школьников — и у каждого свой, сразу понятный характер. Спасибо и постановщикам, и актёрам. Мальчики были лучше и гармоничнее. Девочки временами переигрывали, изображая подростков.
Понравился персонаж Юлии Чураковой — Марта с рюкзаком. Единственное, рюкзак так и не «выстрелил». Я понимаю, что при помощи него она закрывалась от мира, но я ожидала, что в нём будет сокрыто нечто к финалу, а не просто Юлия его в конце походя отставит за спину.
Хорош Никита Кукушкин — Отто. Понравился Александр Горчилин — Хенсен. Почти никакой Мориц — Роман Шмаков. Я так понимаю, что он — чуть не ядро мюзикла, подросток, «убитый» системой. В итоге умер — и умер.
Лучше всех для меня Илзе — Мария Поезжаева. Она, кстати, была самой стабильной в вокале (именно в этом мюзикле).
Теперь главные герои. Екатерина Стеблина — Вендла. Слишком переигрывала, изображая девочку 15-ти лет. Но в ряде моментов была хороша. Особенно в «Слышали». Пела ужасно.
Ну, и Мельхиор — Риналь Мухаметов (да, теперь я знаю, что именно он играет Д’Артаньяна в новом фильме про мушкетёров; хорошо, что я не знала этого до просмотра мюзикла и воспринимала Риналя просто как неизвестного мальчика). Убедителен в игре (очень!). Нулевой по дикции. Уходит в глубокие минуса в вокале. Задумалась, кто был хуже — он или Шмаков-Мориц. Ответа пока не нашла. Наверное, всё же Риналь. Примерно так поют пьяные подростки с гитарой на лавочке во дворе.
Вообще, почти все ребята молоденькие совсем — 89-90 годов рождения. И с текстовыми моментами справляются хорошо. Но кто заставил их петь? За что?!!
10. Финальная песня. Есть такой мюзикл про волосы — Hair. Там в финале — Let the Sunshine. В плохих постановках она звучит радостно. В хороших — убийственно. В «Пробуждении» финалочка — «Цветное лето» (The Purple Summer) того же типа. Так вот, тут была развесёлая вакханалия в идиотских костюмах (и с дурацким переводом). Выводы понятны.
Резюме. «Пробуждение весны» — вполне неплохой драматический спектакль и кошмарный мюзикл. Если бы из него убрать все песни, то вышло бы на порядок лучше. Пока же я не понимаю, зачем нужно было всё это затевать. Каждый вокальный момент — каторга, которую нужно пережить и дождаться долгожданных «разговоров» и продолжения сюжета. Тем более, что слов в песнях не разобрать.
Эпатаж ради эпатажа — и плевать на качество? Ведь всё, ктоме вокала, имеет право на существование (я, опять же, не обсуждаю уместность демонстрации секса на публику). Фиг знает. А я больше на это смотреть не пойду, даже если приплатят.
В итоге. Понравилось ли мне? Ну, история захватывает (я над ней думаю второй день). Но за это спасибо автору пьесы, Ведикинду (да, я её прочитала). А что касается мюзикловой составляющей — только рыдать и остаётся…