Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
А.С. Пушкин. «Евгений Онегин»
А я продолжаю (так уж складывается, я не специально) смотреть спектакли, заставляющие почувствовать себя умудрённой опытом бабкой-аксакалом. Иными словами, я знакомлюсь с постановками, созданными молодыми режиссёрами и артистами для своих ровесников. Только если недавняя премьера театра «Практика», «Когти в печень (никто не вечен)», имеет определённые шансы прийтись по нраву и возрастной публике, то эксперимент «Школы драматического искусства» под названием «Сон смешного человека» — штука, совершенно не рассчитанная на зрителей, преодолевших возрастной рубеж в четверть века.
Откровенно говоря, ничего криминального в данном факте нет, наоборот: режиссёр Кристина Звыкова точно знает, что, кому и зачем она хочет сказать. Её спектакль полон рефлексии на важнейшие темы, мучающие практически каждого человека в период окончательного становления личности, поиска и принятия себя в этом мире, попыток нащупывания ответа на вопросы: «Где я, кто я, куда я, куда?» Иными словами, кто из нас лет эдак с 16 до 25 не страдал от несовершенства вселенной, не стремился осознать своё предопределение, не восклицал в небеса что-то вроде: «Никто меня не любит, никто не приголубит. Пойду я на болотце, наемся жабенят!» — скажите мне?
Вот и безымянные персонажи премьеры ШДИ, шестеро представителей современной молодёжи (Никита Кучихидзе, Егор Воронцов, Евгений Кунцевич, Мария Налимова, Арина Фёдорова и Анна Демидова), размышляют о себе и своём месте на лице планеты, о жизни и смерти, о справедливости и несправедливости… В общем, обо всём том, что терзает сознание юных философов со времён рождения этого мира. А мне с высоты моих лет все эти измышления казались такими наивными, инфантильными и, будем уж честны, вторичными… Я сидела, нервно теребя пуговицы, и злобно размышляла: «Что ж вы говорите-то?! Как можно выносить на сцену такой поток банальностей?!»
И вдруг я осознала, что сильней всего меня бесят те мысли, которые когда-то давно крутились в моей собственной голове. Да-да, как и эти ребята, я точно так же мучилась, страдала, пыталась понять, зачем я тут и почему мир столь несправедлив ко мне. Только я уже давненько всё это переросла, что-то осознала, что-то приняла, а на что-то просто махнула рукой и начала жить, уж простите за столь громкие слова, взрослой жизнью, в которой и рефлексии — иные.
Но как важно мне было лет 20 назад знать, что я — не одна, что кого-то волнует то же самое, что и меня… «Сон смешного человека» — отличное средство поддержки тех, кто балансирует на грани остатков юношеского эгоцентризма и массы не проработанных ещё комплексов, помноженных на начитанность и философский склад ума. Эдакая таблетка для сознания. Мне бы такая году в 2000-м пригодилась.
А сейчас я могу только созерцать происходящее со стороны, более не являясь частью целевой аудитории спектакля. Бросает ли этот факт хоть какую-то тень на новинку от ШДИ? Отнюдь нет. И пусть во всей моей писанине определённо сквозит доля надменности (это ведь тоже психологическая защита и попытка спрятаться от себя былой, сами понимаете), свой спич я пытаюсь свести к простой и даже уже высказанной выше мысли: «Сон смешного человека» нам, возрастным скептикам, не даст ничего, кроме эстетического наслаждения от «картинки» (а как иначе — ведь красота и ШДИ слова-синонимы). Зато в души младого племени постановка определённо заронит здравое семя и, вполне вероятно, выполнит роль психолога от искусства. Как минимум, дать ей шанс стоит.
Тем более, что форма спектакля довольно интересна: Звыкова со своей командой выстроила его из трёх частей, «Жизни», «Сна» и «Истины». Первая и третья — статичны. Это чистой воды вербатим, основанный на дневниках и рассуждениях молодых людей. Сменяя друг друга, как в барабане револьвера (старые КВНщики сейчас всплакнули, вспомнив сей приём; но данном случае он вполне оправдан — достаточно освежить в сознании текст Достоевского), шестёрка артистов рефлексирует и подвергает анализу наше с вами существование.
В первой части ставятся вопросы, в третьей же происходит попытка на них ответить — и, скажу откровенно, вполне удачная. Как минимум, состояние депрессии снимается отлично и появляется вера в лучшее и в наличие некоего высшего смысла, без которого печально рассуждать о бытии.
Поразительно, с какой убеждённостью и наполненностью буквально вбивают молодые актёры свои монологи в зал. Можно сколько угодно не соглашаться с озвучиваемыми мыслями, но подкупает искренность и какая-то глубинная вера в ценность каждой то ли исповеди, то ли проповеди. Ребята — однозначно молодцы, и лично я, пожалуй, прежде не сталкивалась с подобной достоверностью в этом (не слишком-то мной любимом) жанре.
А вот часть вторая — «Сон» — это непосредственно рассказ Фёдора Михайловича, озвученный «голосом свыше» и диктующий артистам условия существования. Это — пластическая история, во время которой с нами общаются языком тела. И делают это отнюдь не хуже, нежели в моменты, когда режиссёр позволяет своим актёрам использовать голоса.
Даже одна вторая часть стоит того, чтобы прийти на спектакль (и я это заявляю при том, что пластические постановки тоже мне не близки). Вас околдуют, зазомбируют, погрузят в водную стихию (а Звыкова отправила своих артистов в самый настоящий бассейн) и вернут на грешную землю. Зрелище — впечатляющее.
И вы сами решайте для себя, какой смысл в двух стихиях, при чём здесь Достоевский, и как в принципе ко всему увиденному относиться. «Сон смешного человека» — это высказывание, и раскрывать его глубинное содержание для себя каждый зритель должен сам.
Напоследок расскажу, что спектакль (точней, его эскиз) был рождён в рамках чемпионата ArtMasters. В июне 2021 года Кристина Звыкова методом жеребьёвки получила свою режиссёрско-постановочную команду, набрала артистов — студентов ВГИКа, которых видела впервые в жизни и… начала творить, чтобы через пять дней явить на суд жюри то, что вскоре превратится в репертуарный спектакль ШДИ. И сейчас на Сцене на Новослободской мы видим тех самых ребят, начинавших работу над постановкой и вложивших в неё свои души.
«Сон смешного человека» — это спорно, зато честно. Это молодо-зелено — зато нужно для сверстников команды спектакля. И при необычной, нестандартной форме это цельное, законченное театральное изречение, берущее в плен юным, бурлящим максимализмом.
Я обожаю творческие поиски. Пусть суть данного лично мне не близка, но экспириенс был крайне интересным. Здорово, что театр в целом и «Школа драматического искусства» в частности даёт возможность молодым артистам и режиссёрам нащупать собственный путь, выплеснуть боль, поразмышлять и во весь голос заявить о важном.
Без поиска себя бессмысленно исследовать окружающий мир во всех его проявлениях — а ведь именно это и есть главная задача театра. Так что, юные друзья мои, посетите столь необычный психологический сеанс, поройтесь в подсознании — и, вполне вероятно, жизнь станет хоть чуть, но понятнее и логичнее. И если даже я вышла на улицу в состоянии душевного равновесия (хотя пришла в ШДИ в весьма растрёпанных чувствах), то что же будет со зрителями, которым постановка пронзит сердечко? Проверьте это сами!
