Режиссёр Лейла Абу-аль-Кишек в Театре Вахтангова «специализируется» на спектаклях-биографиях. Прежде в зону её внимания попадали Фрида Калло, Вацлав Нижинский и Ромен Гари. Сейчас ситуация несколько сложнее: новинка театра, «Феллини. 8 1/2», основывается на том самом фильме Федерико Феллини, главный герой которого, Гвидо Ансельми, отчасти является воплощением своего создателя.
Собственно, получается, что Абу-аль-Кишек не изменяет себе: премьера Театра Вахтангова тоже относится пусть к своеобразным, но спектаклям-байопикам. А уж кого в постановке больше — Феллини или же Ансельми — решать зрителям.
Напомню, что фильм «8 1/2» (название которого обозначает всего-то порядковый номер картины в творчестве Феллини; а половина — потому как одна лента была создана в соавторстве) вышел на экраны 13 февраля 1963 года. Ровно 60 лет спустя — 16 февраля 2023-го (какие-то три дня разницы не будем принимать во внимание) — знакомые всему миру герои зашагали по «вахтанговской» сцене.
Для театра сценарий фильма адаптировал Станислав Барышников — и это был нелёгкий труд, ибо пришлось опираться исключительно на перевод картины за неимением письменного первоисточника. К тому же Феллини — не любитель линейных сюжетов, как известно. «8 1/2» — это не только история о том, как режиссёр Гвидо Ансельми пытается снять очередной фильм, но из-за глубокого кризиса не может приступить к работе, попутно разрушая отношения со всеми близкими ему людьми. Это и многочисленные фантазии, рефлексии, воспоминания Ансельми, вплетённые в ткань повествования. И то, что зачаровывает с экрана, может совершенно не подходить для воплощения на сцене театра.
Но Барышников превосходно трансформировал фильм Феллини, превратив его в логичную, завершённую и драматургически выверенную пьесу. Писатель подал ряд моментов под новыми углами (и это правильно), но при этом не упустил изначальной центральной идеи.
Сложность в том, что «Феллини. 8 1/2» получил по наследству и основные черты своего «экранного родителя» — размеренность и неторопливость (более того: спектакль длится на полчаса больше, нежели фильм, то бишь, плавно существовать персонажи Феллини-Абу-аль-Кишек перед нами будут почти три часа). Если вам по нраву «созерцательные спектакли», то и эту премьеру Театра Вахтангова пропускать не следует (я вот подобное нежно люблю, например). А коли вы предпочитаете драйв и движуху, крепко подумайте перед покупкой билетов. Я предупредила!
Лейла Абу-аль-Кишек даже и не подумала копировать хоть что-то из классического киношедевра (и я не про содержание сейчас, конечно). Она изобрела свой «8 1/2» — с иными героями (общие у персонажей фильма и спектакля только имена и положение в жизни), новой мотивировкой происходящего, а главное — в корне отличающимся настроением как каждой из сцен, так и всего полотна в целом.
И я вынуждена признаться: фильм Феллини мне отнюдь не близок (я вообще тот ещё кинозритель). А вот спектакль Театра Вахтангова оказался куда гармоничней моим вкусам и мировоззрению. (Если же вы, напротив, входите в число поклонников Феллини, можете испытать эстетический шок. Да, это ещё одно предупреждение.)
Всё происходит в некоем съёмочном павильоне (сценография — Дина Боровик). Оно и понятно: Гвидо Ансельми уже и сам запутался, где реальность, где фантазии, а где начинается его детище — фильм. Всё вокруг — условно, как пейзажи, так и человеческие взаимоотношения. Причина проста: Гвидо, как мы помним, не умеет любить, потому он создаёт эмоциональные связи и чувства так, как их понимает. То ли настоящая жизнь, то ли плоды воображения Гвидо — не всегда и поймёшь.
Реальны ли девушка-муза у источника и Рум — мим, сопровождающий всё действие? Кажется, что они такие же существа из плоти и крови, как, например, жена, любовница и мать главного героя. А сцена в гареме Гвидо выглядит не менее «документальной», чем, скажем, диалог Ансельми с кинокритиком Карини Домье. Единственное отличие — радости куда больше доставляет.
Постановщик любовно выстраивает «здание» спектакля (так же кропотливо и усердно, как рабочие исполинскую декорацию космического корабля для фильма Гвидо, которая, хоть в спектакле зримо и не участвует, но частенько упоминается), погружая нас в до ужаса достоверный мир хронического невроза, запущенной депрессии и метаний мужчины в кризисе среднего возраста. (В общем, зря ты, Ансельми, тело целебными водами лечил, тебе б совсем иное подлатать самое время…) И весь спектакль, с одной стороны, пронизан кинематографичной символичностью чёрно-белых картин (именно в монохромной гамме с точечным вкраплением иных цветов выдержана постановка), а с другой — погружает нас в плоды растревоженного разума творческого человека.
Абу-аль-Кишек, по сути, демонстрирует попытки Гвидо вырваться из собственной головы на волю. Наверное, поэтому персонаж Владимира Вдовиченкова выглядит большую часть действа достаточно однообразным и безэмоциональным (кроме сцены в уже упомянутом мной «виртуальном гареме», где Ансельми был счастлив и горяч). Вопросов нет: человек в депрессии — это личность внутри себя, и внешние раздражители ей неприятны и не нужны.
Только вот для спектакля это — отнюдь не плюс. Хочется от Гвидо большей подвижности, хоть капельку энергии, эмоциональной палитры пошире. Низкий поклон за то, что герой Вдовиченкова является чуть ли не антиподом персонажа Марчелло Мастроянни. Не возникает никаких позывов сравнивать фильм и постановку, ибо «вахтанговский» Ансельми самоценен. Только вот какая беда: несмотря на харизму Вдовиченкова его Гвидо смотрится действующим лицом второстепенным, вспомогательным. Вокруг него всё вертится, да. Но он — объект действия (даже к финальному решению — символическому выстрелу — Ансельми буквально подталкивают) среди множества субъектов.
Было ли так задумано или же режиссёр с артистом где-то «не дожали» — неважно. В обоих случаях цель достигнута не полностью. Искренне надеюсь, что через несколько показов чаша весов склонится в ту или иную сторону, и главный герой обретёт большую цельность и станет интересней (а главное — роднее) зрителю.
Но какова Анна Дубровская — Луиза, жена Гвидо!.. Яркая, переливающаяся, как ртуть, саркастическая, обладающая едким чувством юмора, встречающая удары судьбы с гордо расправленными плечами — вот такая здесь Луиза (и мне она куда ближе, нежели её «коллега» в фильме, чудеснейшая Анук Эме). Моя однозначная фаворитка в спектакле.
И как хороши все остальные! Ася Домская (Клаудия) — действительно нежная и бесплотная муза. Я впервые увидела, как Ася танцует, и прониклась к ней ещё сильней, нежели прежде. Яна Соболевская (Карла) внешне, в гриме, до жути напомнила Домскую в спектакле «Обратная сторона медали» (чует моё сердце, сами артистки от души пошутили на эту тему — тем более, что и Ася, и Яна заняты в той постановке). А вот персонаж иной — и, при всей своей звенящей пустоте, куда более глубокий, нежели в фильме (как бы странно это ни звучало).
Отдельная радость публики — Светлана Йозефий. В спектакле её Росселла превращена в столь необходимого для расслабления зрителей комического персонажа. И Светлана отлично балансирует на грани гротеска и стопроцентной правдивости (как она это умеет), влюбляя в себя весь зал. Елена Мельникова, Вера Новикова и Агнесса Петерсон (Сарагина, Жаклин Бонбон и мать Гвидо) «отвечают» за воплощение трагической женской доли — каждая по-своему, но все одинаково пронзительно.
Юрий Красков (мим Рум — и он же кардинал в первом действии, а, не видя программки, и не догадаешься) позволяет трактовать своего персонажа, как вам вздумается. Кто он? Ещё одно детище воображения Гвидо — или настоящий человек? Зачем он здесь — и в спектакле, и в жизни Ансельми? Люблю такие театральные шарады — когда они возникают не от беспомощности режиссёра, а вследствие хитрой задумки. Вот как в Театре Вахтангова. Сцену в начале второго акта (молчаливую, с концертиной и укулеле) рекомендую отдельно.
Олег Лопухов (Карини Домье), Денис Самойлов (Паче), Олег Форостенко (Коноккья), Наталья Масич (Мадлен), Владислав Демченко (Марио Меццаботта), Каролина Койцан (Глория Морин) — целая россыпь блестящих актёрских работ. В очередной раз признаюсь в любви к «вахтанговской» труппе — она, безусловно, уникальна.
Итак, «Феллини. 8 1/2». Дань памяти Мастеру — и свежий взгляд на его творчество. Чистое удовольствие для тех, кто в театре любит наблюдать и погружаться. И, возможно, страшное мучение для сторонников иных подходов и режиссёрских почерков.
Пусть это довольно забавно («я прошу у вас прощения, милые создания», как говаривал Гвидо, только факт есть факт), но сегодня спектакль выглядит лично для меня напоминанием о том, что нужно вовремя обращаться к психиатру — или хотя бы психологу, — дабы не закопать себя в столь глубокую яму, которую уготовал себе Ансельми. А что, полезная мысль, жизненная.
И, да, «иногда лучше разрушать, чем создавать». Причём, касается сие не столько неудачных фильмов или спектаклей, сколько того, что мы творим с собственными жизнями. Научиться останавливаться вовремя, оценивать происходящее и твёрдой рукой перечёркивать провальный план, зашедшую в тупик идею, бесплодный этап существования, лишних людей — это же бесконечно трудно. Но надо помнить, что пистолет — в правом кармане, и всегда можно поставить точку. Только для того, чтобы пойти дальше по иному пути — и, вполне возможно, он окажется верным.
…в конце же, на поклонах, как и в фильме, все персонажи возьмутся за руки и закрутят на сцене весёлый хоровод. И пусть в этом действе не заключён тот смысл, который вкладывал в эту сцену Феллини (Гвидо хотя бы в фантазиях, но признаётся себе, что все эти люди ему важны) — потому как в спектакле финал решён несколько иначе (и это превосходно). Но какая милая «пасхалка»!
