«Павел I»: тень матери императора в Театре Вахтангова…

Бедный Павел! Бедный Павел!

Последняя пара сезонов особенно богата на постановки, скажем так, исторического характера, близкого российской душе. Театры один за другим презентуют спектакли, в названии которых значится имя того или иного самодержца, пытаются разобраться, кем в действительности были цари и императоры, препарируют эпохи и характеры… Вот и Театр им. Евг. Вахтангова предлагает заняться научно-творческими изысканиями: в самом конце марта здесь состоялась премьера спектакля «Павел I».

Режиссёр Наталья Ковалёва отважно взялась за написанную в 1908 году (и, между прочим, сразу же запрещённую по причине «дерзостного неуважения к Высшей Власти») пьесу Дмитрия Мережковского, которую сам автор определял как «драма для чтения». Полагаю, литератор искренне не мог представить, что произведение, в котором почти шесть десятков действующих лиц, пусть и созданное по всем законам драматургии, когда-то можно будет вывести на сцену.

Ковалёва мастерски переработала материал, оставив тот необходимый минимум персонажей (а в списке ролей 23 позиции), который позволяет обойтись практически без купюр — и уж точно без искажений авторского текста и замысла. И это не всё: несколько наиболее эмоционально насыщенных моментов были дополнены стихотворными отрывками из пьесы Евгения Симонова «Смерть Павла I».

Похвальная дань памяти и уважения! Евгений Рубенович, уже уйдя с поста художественного руководителя Театра Вахтангова, написал пьесу для своего юного Театра имени Рубена Симонова, в котором и состоялась её премьера в 1990 году (или даже 1989-м, если верить обнаруженным мной упоминаниям в прессе). История закольцевалась: теперь этот театр стал Симоновской сценой Театра Вахтангова, в котором снова звучат строки Симонова, а роль графа Палена, как и в той, давней постановке, исполняет Игорь Карташёв. Меня лично впечатляет, а вас?

Задумка Натальи Ковалёвой работает: поначалу несколько удивляет, когда персонажи с чистейшей прозы внезапно переходят на стихи, но быстро осознаёшь, что, раз слог и размер изменились, то ситуация, однозначно, достигла максимального накала.

«Павел I» — спектакль, на мой взгляд, безупречной красоты. Сценография Максима Обрезкова лаконична и строга: сцена непроглядно черна. Несколько колонн да подиум перед ними, покрытые серебристой патиной (что поделать — сырость), — вот, почитай, и весь интерьер Михайловского замка. Отражения в зеркальном полу призваны не просто впечатлить публику — они, за счёт своей чёрной глубины, усиливают атмосферу безысходности, затхлости, приземлённости, всеобщего ужаса, но, вместе с этим, рождают ощущение величия происходящего, «выстраивают» почти достоверную императорскую резиденцию.

Отдельно рекомендую костюмы, над которыми работал тот же Обрезков. Изучать их детали можно было бы часами, но, к счастью, отвлекаться на это особо некогда: действо захватывает всецело.

Ковалёва со своей командой добилась глубочайшего погружения в начало 19 века — страшный период (впрочем, а когда в истории нашей страны бывали иные?), перемалывающий своих детей, невзирая на лица и чины. В отличие от Мережковского, который главной идеей своей пьесы считал глобальную мысль «Самодержавие — от антихриста», режиссёр в первую очередь центрируется не на проблеме характера и сущности власти как таковой, а непосредственно на личности императора Павла. Каков он был? Гений или сумасшедший? К чему стремился? Что, наконец, привело его к гибели?

«А скажите-ка, сударыня, ведь и я человек?» — спрашивает главный герой спектакля у жены своего сына, будущего императора Александра III. Именно человек Павел I и интересует Наталью Ковалёву. Человек, облечённый почти бесконечной властью — и под её же тяжестью и погребённый. Поверивший в собственное всемогущество — и оттого бесконечно слабый: «Бог да я — больше никого, вот что тяжко, — человеку, пожалуй, и не вынести… Трон мой — крест мой, багряница — кровь, корона — терновый венец, иглы пронзили мне голову…»

Только ответы на вопросы, поставленные постановщиком, каждый из зрителей найдёт для себя сам — и они будут абсолютно разными. Ковалёва призывает публику поразмышлять, практически вступает с ней в исторический диспут — и в этом, на мой взгляд, главная ценность спектакля.

А дабы сделать своё исследование ещё более всеобъемлющим и глубоким, режиссёр доверила роль Павла I двум абсолютно непохожим — и по внешности, и по органике — артистам. Каждый из них творит собственную версию истории, а потому к финалу постановка движется различными эмоциональными тропами.

Поразительно, но Александр Олешко предстаёт здесь в совершенно непривычном ракурсе. Безусловно, временами «проскакивают» знакомые взгляды, жесты, приёмы, интонации… Только в целом это настолько новый Олешко, что мне лично пришлось успокаивать двух прекрасных дам, объясняя, что актёра не подменили, и на сцене был действительно Александр.

Этот Павел I пугает — он непонятен, непредсказуем, перепады между сумасшествием и периодами адекватности у него настолько резки, как будто есть какой-то тумблер для их переключения. Подданные между собой именуют императора шутом — но шут этот страшный, будто из фильма ужасов. Павел боится окружающих, боится мёртвую мать, боится свою семью, свою страну — и, в первую очередь, себя самого. Бесплодные попытки справиться с этими кошмарами (пусть и путём юродствования) — вот в чём для меня зерно персонажа Александра Олешко.

Павел I же Юрия Поляка — это воплощённое исступление. Он одинок, отвержен близкими (и ему неважно, что причиной этого был он сам), он старается достучаться, докричаться до людей — и жестоко наказывает за непонимание. Персонаж Поляка, при всей его агрессивной эмоциональности, куда меньше страшит — но вызывает гораздо больше простой человеческой жалости.

Пожалуй, признаюсь, что мне ближе оказалось прочтение роли Александром Олешко — но тут мы говорим даже не о вкусовщине, а об эмоционально-темпераментном совпадении. Здесь тот случай, когда спектакль хочется посмотреть повторно не только потому, что он прекрасен (а лично для меня в данном сезоне он точно входит в топ-5), но и дабы вдумчиво оценить все грани детища Натальи Ковалёвой со товарищи.

В Европе Павла I называли «русским Гамлетом» (говорят, он тоже видел призраков). Режиссёр решила провести параллель с этим героем Шекспира и ввела нового, неведомого Мережковскому персонажа — тень, но не отца, а матери самодержца, императрицы Екатерины II в исполнении блистательной Ирины Дымченко. Диалоги Павла с мёртвой матерью (их авторство принадлежит лично Ковалёвой) — одни из сильнейших сцен постановки.

Что это — очередное доказательство сумасшествия, попытки погрузиться в себя и своё прошлое, поиск материнской любви, не доставшейся Павлу при жизни Екатерины, — тоже решайте сами. Этот спектакль — ребус, не имеющий однозначного правильного ответа.

Разгадывать же сию шараду нам помогают прекрасные артисты Театра Вахтангова.

Хитроумный граф Пален (Игорь Карташёв) плетёт интриги и ведёт страну прямёхонько к дворцовому перевороту. Этот персонаж — «серый кардинал» постановки, и, после недолгих размышлений, его хочется назвать истинным главным героем спектакля. Карташёв филигранен, а тем, кто с этим не согласен, «не угодно ли стакан лафита»! (Между прочим, эта присказка Палена обозначает ссылку в Сибирь.)

Впрочем, как и водится в этом театре, великолепен каждый: всё тот же Юрий Поляк и Клим Кудашкин (Александр), Виталий Иванов (Константин), Елена Сотникова и Анна Антонова (императрица Мария Фёдоровна), Елизавета Палкина и Дарья Щербакова (Елизавета), Мария Риваль (Анна Гагарина) и остальные безупречно справляются с далеко не самыми простыми задачами режиссёра и полноценно живут в своих ролях. Мне удалось оценить оба состава (единственный, кто не достался, так это Олег Макаров — Пален, но в нём я тоже не сомневаюсь), и я с радостью резюмирую: на «Павла I» можно смело идти, не глядя на список исполнителей.

Наталья Ковалёва развернула перед нами пугающую историю с невероятно печальным финалом — но после поклонов так хорошо и спокойно на душе, как бывает только после по-настоящему мощных и значимых спектаклей. И долго потом размышляешь над увиденным, анализируешь личность Павла, думаешь, могло ли всё случиться иначе и каким образом, может быть, даже погружаешься в справочники и статьи (спасибо интернету, который изобилует оными)… Такой театр — остающийся с тобой, в твоём подсознании — я нежно люблю (как, думаю, и каждый из нас).

Будем честны: Павел I — не из тех исторических деятелей, жизненные вехи которых надёжно хранятся в памяти после окончания школы. Слишком мало страниц в учебнике уделено этому императору и недолгому периоду его правления. Но и здесь есть плюс: тем интересней смотреть премьеру Театра Вахтангова и заново открывать для себя былое. И Павел — совершенно живой, мечущийся, разрываемый своими бесами (какими бы они вам не представились) — обретёт плоть и кровь, превратившись из нескольких страниц сухого текста в реального человека.

А я просто поблагодарю Театр Вахтангова за спектакль, поразивший меня в самое сердце. Не могу гарантировать, что и вас он захватит столь же всецело (ибо мы все разные), но сильнейшие впечатления точно обеспечены. Рекомендую приехать на Арбат и проверить лично!