Фестиваль «Уроки режиссуры» снова впечатляет неведомым и невиданным. Лично я решила окунуться в сибирский абсурд (ибо когда мне ещё подобное покажут?!), а потому направила свои стопы в малый зал Театра им. Маяковского, где давали «Сторожа» театра «Поиск» из Лесосибирска.
Я, знаете ли, с абсурдом в театре совершенно не дружу. Мне важно понимать не столько, что происходит, сколько почему и для чего. Пьеса же Гарольда Пинтера, лежащая в основе постановки, абсурдна максимально. Но молодой режиссёр Илья Зайцев, недавний выпускник ГИТИСа, «бутусовец», стремился ввести текст Пинтера в русло ценимой мной психологической правды (как я прочитала в немногочисленных, но однозначно хвалебных рецензиях).
Что ж, вот и ещё один довод приехать в Театр Маяковского — вдобавок к самому факту прибытия в столицу театра из небольшого далёкого Лесосибирска (о котором, полагаю, большее число московских театралов, вроде меня самой, и узнало только, изучив афишу «Уроков режиссуры» и прочих фестивалей, на которые был приглашён сибирский коллектив). И я сразу скажу: вечер получился, как минимум, очень интересным!
Итак, простая, казалось бы, история: Англия, некий дом, неухоженный и неотремонтированный. Трое действующих лиц, одно странней другого: братья Мик (Артём Чурбаков) и Астон (Олег Ермолаев), полные антиподы, которые даже и на сцене-то одновременно почти не появляются, а также маргинализированный Дэвис (Виктор Чариков), пожилая личность без работы и дома. Оба брата, так уж получается, предлагают Дэвису стать сторожем вышеупомянутого дома, а тот, не будь дурак, решает занять место одного из братьев — в квартире, жизни и даже сердце сиблинга.
Справедливость торжествует (и в версии Ильи Зайцева куда доходчивее и однозначнее, нежели в исходном тексте пьесы, который, надо заметить, во всём остальном, кроме самого финала, подаётся со скрупулёзной точностью), «зло» удаляется, а «добро» остаётся при своих. Кажется. Наверное.
Ибо, действительно, режиссёр сделал всё возможное, дабы сблизить театр абсурда с театром психологическим. И, в принципе, в прочтении Зайцева каждую реплику, каждое действие можно если не оправдать, то хотя бы устаканить в сознании (мои аплодисменты!). Но всё равно — «Сторож» крайне неоднозначен, и, по итогу, каждый из зрителей трактует целостное полотно постановки хоть немного, но по-своему.
Тут важно вот что: трактует. Не разводит руками в недоумении, не сетует на зря потраченный на нечто непонятное вечер, а так или иначе пропитывается сутью спектакля, делает некие выводы и обретает сущностные ценности, если позволите так выразиться. А в нашем случае даже вывод: «Надо же, какие интересные театры существуют в четырёх часах езды от Красноярска!..» — куда как ценен, мне кажется.
Илья Зайцев строит свой спектакль в первую очередь на артистах, позволяя им где-то широкими мазками, почти на грани гротеска, а где-то — совсем аккуратно, с максимальной достоверностью переносить нас в во всех смыслах сумасшедший дом, придуманный драматургом. Виктор Чариков и Олег Ермолаев здесь играют первую скрипку, Артём Чурбаков исполняет в некотором роде аккомпанирующую партию (разница в актёрском опыте видна отчётливо) — впрочем, оставаясь, при этом, в контексте происходящего и выстраивая ряд акцентов, поворачивающих повествование под свежим углом (уж не знаю, планировал ли это режиссёр, но теперь уже ему деваться некуда).
Нанна Шех, художник-постановщик и художник по свету (потому световой дизайн в «Стороже» почти осязаемо «продолжает» дизайн «физический»), поместила персонажей в эдакое пространство, где все предметы колеблются на грани реальности и иллюзорности. Кровати, торшеры, стулья, камин, газонокосилка (о, Астон собрал в комнате массу необычного!) — всё это, вроде бы, имеется, но в виде голых остовов и каркасов. Как и было задумано у Пинтера, газовая плита не работает, свет включается и выключается по собственному желанию, а вода сквозь дыры в крыше капает в повешенное под потолком ведро…
Кто-то из зрителей видит в этой единственной комнате, в которую Пинтер, по своему обыкновению, помещает героев, ещё одно почти полновесное действующее лицо. Другие оставляют жилищу исключительно «территориальные функции», концентрируясь на людях в пространстве. Главное в любом случае понятно и подано просто-таки в лоб: превалирующий цвет декораций — жёлтый (вот вам и жёлтый, он же сумасшедший дом).
Ну и, собственно, кто тут — основной безумец, а кто уже почти приблизился по степени просветления к Будде (чья статуя украшает неработающую плиту), и нужно решить зрителям. Не исключено, что ответом в обоих случаях станет одно и то же имя.
В целом же мы имеем очень необычный, мастерски сделанный, а главное — захватывающий спектакль, который при всей вязкости повествования, отсутствии какой-либо явной событийности, зрительской необходимости постоянно пытаться понять, что нам, собственно, хотят сказать, «затягивает» в себя и не отпускает до поклонов. Возможно, режиссёру стоило бы отказаться от ряда явно «квн-овских» гэгов, стоящих уже за той гранью, которая разделяет трагифарс (а именно так обозначен жанр спектакля) и разудалую комедию, и несколько разжижающих атмосферу постановки. Но это — единственная серьёзная претензия, которую я могла бы высказать Илье Зайцеву.
Конечно, повезло Лесосибирску, что в этом городе есть такой театр «Поиск». Повезло нам, что и в Москве мы можем познакомиться с его спектаклями — ибо, увы и ах, кроме как на панорамах Яндекс.Карт (которые я изучила внимательнейшим образом) жители столицы вряд ли смогут узреть небольшое поселение на берегу Енисея. Повезло «Урокам режиссуры», что программа фестиваля пополнилась столь оригинальным спектаклем.
И, нет, я не примирилась с театром абсурда и не стала его хоть на чуточку больше любить. Но если мне показывают такой неабсурдный абсурд, как у «Поиска», то тут уже совсем иной коленкор. Вот бы все так абсурдное ставили, а?..
