«Последний звонок»: поначалу веселились, а к финалу прослезились…

Огонь!!!

«Когда уйдем со школьного двора под звуки нестареющего вальса, учитель нас проводит до угла…» Не просто так я вспомнила эти строки из милой и трогательной песенки. Дело в том, что вот это всё — школьная дружба, верность и преданность, светлая, чистая влюблённость, мудрые, понимающие учителя, в общем, «школьные годы чудесные» — в свежеотпремьерившемся мюзикле студентов ГИТИСа под уверенным руководством Антона Музыкантского «Последний звонок»… напрочь отсутствует.

А теперь, когда я вас заинтриговала и запутала предыдущим длиннющим предложением, расскажу всё по-человечески.

Курс Лики Руллы готовил свой дипломный спектакль долго и упорно. Самые любопытные могли подсмотреть «первые наброски» ещё летом прошлого года, когда в рамках экзамена нам продемонстрировали буквально несколько сцен, затем было ещё два «блока» показов — сначала зрителей «довели» до середины первого акта, а потом — почти до самого конца (оставив самое интересное, в качестве вишенки на торте, до премьеры). Так сказать, приедь в ГИТИС четыре раза — собери мюзикл целиком. :)

И вот — долгожданная премьера. Все права очищены, либретто переписано и переосмыслено, спортзал нового здания ГИТИСа превращён в импровизированную сцену — готовьтесь наслаждаться!

Да-да, поклонники оригинального мюзикла Heathers («Смертельное влечение», как это название традиционно переводится в наших краях), созданного на основе одноимённого фильма, могут местами сильно так удивиться, увидев, во что превратилась давно знакомая им история. Но — чу! — спойлерами запахло на этой странице! Потому, пока премьерная радость ещё жива, и далеко не все желающие ознакомились с новым детищем Музыкантского сотоварищи, я свой фонтан поприглушу и в сюжет углубляться не буду.

Скажу так: мюзикл, который стартует, как стандартная историйка про американских школьников, буквально на второй песне начинает трансформироваться в некий абсурдный фарс, заставляющий хохотать над вещами, которые, так-то, обычно считаются для смеха непригодными (нереально интересно наблюдать за почтеннейшей публикой, которой, вроде, и хочется поржать во время сцены, скажем, похорон… но как-то некультурно ж, не принято ж, да?..). Постепенно градус абсурда растёт — но тут жанр внезапно меняется снова. Приходит черёд невероятно жизненной страшилке — настолько жуткой и беспросветной, что хочется встать и уйти из зала. Потому что это твой внутренний страх — страх одиночества, неприятия, страх будущего… И проживать такие ощущения снова — очень больно. Но! Только в том случае, Если постановщик угадал, если он сумел с первого раза попасть в болевые точки зрителей. Примерно так, как это происходит в «Последнем звонке».

Самые жуткие — финальные — сцены нам как раз и не показали в прошлый раз, зимой, при прогоне на зрителей. И я вам честно скажу: штука получилась настолько мощная, что после поклонов у меня перехватило горло, и я буквально не могла ни слова вымолвить, чтобы поделиться впечатлениями от увиденного (это я-то!.. представляете себе?!).

И, наконец, окончательно устаканились «детские сцены» — ну, те, в которых мы видим персонажей много лет назад. Во-первых, конечно же, была проведена глобальная работа над актёркой, и дети теперь реально выглядят детьми. А во-вторых, эти «врезки» обрели логическое завершение (я имею в виду, что его нам, наконец, показали — в полной-то версии), и не буду скрывать — в итоге я абсолютно бесстыдно разрыдалась. Да, признаю: чтобы максимально проникнуться данным постановочным решением, мне пришлось обзавестись собственным ребёнком (как знала!..). Не будь у меня личного младенца дома, я бы просто не имела внутренних ресурсов, которые позволили бы настолько глубоко погрузиться в «детские сцены». Но то циничная я, вы-то, полагаю, и без столь радикальных мер проникнетесь.

Спектакль обрёл окончательные формы, и теперь даже спортзал, в котором играется мюзикл, выглядит не случайной необходимостью (мол, простите, люди добрые, где получилось — там и поём-танцуем-играем… и рады бы в МДМ, да не пущают!..), а продуманной режиссёрской фишечкой, великолепно отражающей реалии американской школы.

Но сразу предупреждаю: в постановке говорится о [запрещено Роскомнадзором] и [запрещено Роскомнадзором]. И эти моменты являются весьма значимыми для сюжета. Коли ваша психика настолько нежна, что вы поддерживаете Роскомнадзор всецело, то лучше купите билет на какой-нибудь другой спектакль.

А если серьёзно, я, безусловно, ёрничаю. Да, есть в сюжете и геи (ну, как есть…), и самоубийства (а вот тут не отвертишься — имеются). Но, как по мне, «Последний звонок» является идеальным примером, объясняющим, почему нельзя, по-страусиному пряча голову в песок, замалчивать такие темы.

Есть ли у спектакля минусы? Безусловно. Перечислю те, которые могу отнести к объективным (а не к моему личному восприятию).

Первое — отсутствие микрофонов. Да, сейчас мюзикл озвучивается только клавишами Екатерины Гусар (птичка на хвосте принесла, что может появиться бенд из нескольких музыкантов). Приходится вслушиваться. Но постепенно привыкаешь к тому, что никакая техника тебе не помогает воспринимать голоса, и ощущение дискомфорта уходит. (Хотя часть текста — пусть мизерная, но всё же — так и проходит мимо.)

Не забываем о том, что спектакль, при всей его шедевральности, учебный, делаем скидку на безмикрофонность и чистим уши перед выходом из дома.

Второе — длительность. Это дело с антрактом задержит вас в ГИТИСе на три часа. Вроде, и нормально — но мы-то привыкли к двухчасовым спектаклям. Да и полотно «Последнего звонка» таково, что временами становится сложновато сидеть на неудобном спортзальном стульчике. Тут действие не летит вперёд, увлекая за собой зрителей. Оно ползёт, крадётся, останавливается на перекуры в самый неожиданный момент, делает резкие прыжки в сторону, возвращается назад…

И всё это здорово и правильно — плюс поди предскажи, что дальше будет. Но к данной особенности спектакля тоже неплохо бы морально приготовиться.

А третье — это, конечно же, расположение нового здания ГИТИСа. Нужно обладать нехилой жаждой прекрасного, чтобы приезжать туда раз за разом.

Собственно, вот эти три пункта пугают меня, когда я размышляю о будущем постановки. Мюзикл планируют играть в течение года. Да, сейчас это хайп и новинка. Зал заполняется, публика хвалит, актёры (заслуженно!) счастливы. Но «Последний звонок» — история отнюдь не многоразовая. А привлекать нового зрителя — задача не из простых.

В общем, пусть мои страхи будут беспочвенны, а «Последний звонок» живёт и здравствует (и потом обретёт новую постоянную прописку на настоящей «большой» сцене).

Просто он этого заслуживает (как и любое другое детище Музыкантского, в первую очередь — абсолютно невероятная и любимая мной «Ближе к норме»… пусть бы она уже инкарнировалась во что-либо ощутимое, пусть бы, пусть бы…). Я искренне завидую студентам, которые начинают свою профессиональную жизнь в этом материале. Мюзиклов подобного качества и уровня в нашей стране, увы, по пальцам перечесть. И невероятно здорово, что сейчас мы имеем возможность смотреть ТАКОЙ спектакль.

Теперь про актёрскую составляющую. Конечно, не все студенты порадовали мою мятущуюся душу — но пусть их критикуют педагоги. Я отмечу работы, впечатлившие меня сильней всего (но это не говорит о том, что не упомянутые мной ребята-девчонки хуже — просто те, о ком пишу ниже, поразили меня в самое вот это вот сердечко).

Вероника — Наталья Инькова (прошлые показы), Ангелина Феофанова (премьера). Не имея возможности на сей раз приехать в ГИТИС несколько раз, специально выбрала день, когда главную роль играла незнакомая мне прежде Ангелина. Знаете, это очень здорово. Обе девушки точны и естественны — ну, и вокал хорош. Даже не буду советовать кого-то из них, смотрите любую.

Хезер Дьюк — Анастасия Фадеева. А вот просто нравится мне она! Идеальное попадание.

Хезер Макнамара — Валерия Петрова. Здесь нужно было наконец-то увидеть финал, чтобы оценить, насколько хороша Валерия. Поначалу (на предпоказах) у меня была масса вопросов к ней. Теперь — все сняты.

Марта — Елена Жуля. Очень трогательный персонаж — ну, и финальную часть во многом вывозит на себе (так задумано). И шикарно получается!

Курт — Эмиль Салес. Понятно, что при нынешнем опыте Эмиля (привет, «Стиляги»!) Эмилю было бы грешно не блеснуть и здесь. Но открою тайну: прежде он терялся на фоне Романа Ершова, играющего роль Рэма. Теперь — наоборот (но я без критики — может, Ершов просто переволновался из-за премьеры; зато Салес действительно «вырастил» своего персонажа на голову). Рекомендую.

Мисс Флеминг — Маруся Бережная. А это просто мой кумир. Филигранная работа без ухода в низкопробный гротеск — что в данном случае, между прочим, сделать было очень легко (кто видел — тот поймёт). Мои пять баллов уходят по этому адресу!

Отдельный поклон — Евгении Лукиной в ансамбле (ну, вы ж помните Thérèse, нет? а тут она в числе приглашённых артистов). Нереально интересно и приятно наблюдать за работой Евгении ежемоментно. Тот случай, когда маленьких ролей не бывает от слова вообще (впрочем, в «Последнем звонке» таковых изначально не существует — каждый человек на сцене так или иначе значим).

В четвёртый раз я приезжаю в ГИТИС — и наблюдаю просто феерический вокальный и актёрский рост студентов. Этих артистов бы — да вместо кое-кого бы… Но давайте побьём меня по рукам за напечатанное и не будем обгонять паровоз. Курсу ещё выпуститься надо. А там — будем посмотреть, как жизнь сложится.

Резюмирую. «Последний звонок» — крутейший спектакль. Как минимум, один раз приехать и глянуть, куда современный мюзикл на наших просторах движется, я считаю, необходимо. Ибо здесь для нас работает грядущее поколение мюзикловых артистов, а уж что нам презентует в будущем Антон Музыкантский, не рискую и предположить. Айда все в ГИТИС, друзья!

Спасибо, что конца урокам нет,
Хотя и ждешь с надеждой перемены.
Но жизнь — она особенный предмет:
Задаст вопросы новые в ответ,
Но ты найди решенье непременно!
Спасибо, что конца урокам нет!