Юрий Грымов продолжает уверенно следовать собственному пути: уже вторая часть театральной трилогии «Антихрист и Христос» предстала на суд зрителя. Прошлой осенью на сцену театра «Модерн» восшествовал «Пётр», а теперь настала очередь «Леонардо».
И я очень долго переваривала собственные ощущения и мысли, разбуженные спектаклем. Потому что никак не могла понять — что же такое «Леонардо», собственно? Вообще для всех — и для меня лично?
Я и до сих пор не до конца разобралась с этим вопросом. Потому продолжу размышления прямо сейчас.
Безусловно, история Леонардо да Винчи и его гения — покруче любого блокбастера. Потому сами небеса велели создать о ней спектакль. Плюс вспомним, что автором указан сам Д.С. Мережковский (а инсценировщиками — Александр Шишов и Юрий Грымов). Но это — кокетство, увы. От романа «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи» в постановке сохранилось лишь несколько фраз (не преувеличиваю), а акценты и основные мысли Мережковского были отброшены за ненадобностью — в «Модерне» говорят совсем о другом. (Впрочем, есть и плюс: после просмотра «Леонардо» я прочитала книгу Дмитрия Сергеевича и осталась в дичайшем восторге, а если б не спектакль Грымова, никогда бы до неё не добралась.)
Режиссёр размышляет о своём. О том, что гений Леонардо опередил свой век. О том, что да Винчи с одинаковой увлечённостью создавал и прекрасные шедевры, и смертоубийственные механизмы — ему было не до морали, он творил. Добро и зло — величины незначимые. Единственное, что имеет значение — Творчество.
О том, наконец, что человек счёл себя Творцом, а значит — Богом. И к кому он в итоге приблизился — к Создателю или же к Антихристу?..
И весь путь Леонардо устлан телами близких людей — только Лиза Джоконда умирает по глупой случайности, из-за болезни. Все остальные, так или иначе, уходят в мир иной из-за да Винчи.
И гений шествует по крови, чтобы прийти к сусальному и скрепному финалу — моей основной боли. Да, у Мережковского, помнится, была аналогичная сцена, но она не выносилась в качестве главной идеи. И, конечно, сегодня подобное считается уместным и похвальным. Плюс Грымов, как ни крути, умеет что угодно подать красиво и впечатляюще. Потому фигура Леонардо с иконой в руках — это, кто бы спорил, картина мощная.
Но (я старательно избегаю спойлеров, потому осознаю, что не смотревший спектакль читатель сейчас сойдёт с ума от моих иносказаний, однако иду на сей шаг сознательно) Грымов же изучил жизнеописание Леонардо, как никто. Стоило ли сводить судьбу гения вот к такому?..
И, да, в итоге да Винчи «Модерна» ещё дальше от персонажа Мережковского, чем герой, описанный Дмитрием Сергеевичем, от реального Леонардо (а как вы хотите — это же не документальная, а художественная литература). Почему нет? Театр вполне позволяет постановщикам крутить и вертеть литературными и историческими персонажами, как им заблагорассудится. Лишь бы результат того стоил.
У Грымова же получилась какая-то странная солянка. Он любовно описывает своих героев на сайте и в программках — это, мол, герцог Моро, жил и правил там-то, делал то-то. А это — Беатриче Д’Эсте, его жена, умерла в 21 год. Так почему в спектакле Беатриче спокойненько так переживает супруга? Непонятно — и объяснения не будет. (А что актриса вообще, казалось бы, не соответствует юной утончённой герцогине ни по внешности, ни по возрасту — ерунда, ибо театр и не такое позволяет, лишь бы органично и талантливо было. Театр Моссовета и его «ШЕКСПИРГАМЛЕТ» подтвердят.)
Так что нам поведали об исторических копаниях — но сами же их отвергли. Опять же — почему нет? Театральная правда — куда шире жизненной. Но тогда зачем спорить с самим собой, давая реальную историческую справку и не намекая, почему у тебя в спектакле не так, как в реальности? Мозг зрителя рвётся и пытается найти объяснение. А его нет — и возникающий дискомфорт отнюдь не помогает смотреть на сцену.
За месяц до премьеры состоялась открытая репетиция «Леонардо», на которую я побежала в первых рядах. И это было… шедеврально!
Сейчас страшное скажу: во-первых, тогда мне не мешали костюмы. Нет, работа художника Ирэны Белоусовой прекрасна. Она сохранила чудесное равновесие между одеждами эпохи Возрождения и современностью (хотя на гульфики я бы такой акцент не делала — ну, право, постоянно перетягивают на себя взгляд, а тебе б лицами артистов любоваться). И будь постановка Грымова чуть более исторична и приближена к классике, цены б этим нарядам не было.
Но Юрий Вячеславович любит пустую сцену и отсутствие декораций (роль которых играет световой дизайн — спасибо за него всё тому же Юрию Грымову). А я же видела репетицию. И готова клясться на чём угодно: «Леонардо» в схематических нарядах (выдержанных в основном в чёрном цвете) смотрится куда более выпуклым и реальным, чем в костюмах, оглядывающихся на историю.
Но то, может быть, вкусовщина. А вот что истина — так это постоянная помощь в виде ремарок режиссёра, озвучиваемых в микрофон. И последующая мини-лекция о спектакле. И, ты смотри, всё становится понятным и логичным: и зачем те или иные герои в «Леонардо» присутствуют, и с какой целью именно данные сцены Грымовым выбраны и перенесены на сцену «Модерна», и какие в каждом из отрывков суть и смысл…
А когда нет такой режиссёрской поддержки — беда… Нет, это не «Пётр», сценарий которого вообще заставил мои волосы шевелиться от ужаса (но знатоки говорят — спектакль видоизменён и переписан, так что теперь всё несколько иначе). И всё же ситуация похожая: мы имеем ряд выдержек из жизни Леонардо, порой толком между собой не соединённых. Иногда даже непонятно, зачем тот или иной момент был добавлен в спектакль — вроде, ничего впоследствии из него не истечёт (но я была на открытой репетиции, потому ручаюсь: для самого Грымова всё кристально ясно).
Если б всё это дело ставилось для фанатов Леонардо — вопросов нет, шикарная штука. Те бы, знатоки, собрались, заполнили бы имеющимися знаниями лакуны в сюжете и оценили, как режиссёр трактовал их кумира. А вот простым смертным (типа меня) сложновато.
И это я ещё некоторое время назад решила почитать о да Винчи, о его жизни, знала, кто такой, скажем, Салаи… Нет, интерпретировал его Грымов, признаюсь честно, крайне интересно. Но в целом персонажа этого почти так же мало, как в романе Мережковского (впервые изданном, напомню, в 1900 году, когда значимость Салаи ещё не считалась столь весомой, как в наши дни). И Грымов попытался показать запретное — но выглядит это всё как-то робко и неубедительно.
Хочется большего, яркого акцента, чтобы стало ясно, что именно данный юноша значил для Леонардо (тем паче, что в спектакле сей герой играет роль эдакого Иуды местного разлива — но проникнуться его поступком сложно из-за малого раскрытия персонажа). И я сейчас не про то, что запрещено законом (с недавних пор — вот совсем запрещено): хотя бы про человеческие взаимоотношения. А их… нет.
И подобные проблемы рассыпаны по всему спектаклю. Если стоит за твоей спиной Грымов, который попутно поясняет, что вот с этим героем у Леонардо было то-то, а с тем — это-то, то всё понятно и логично. Но сие невозможно, потому ты любуешься калейдоскопом сцен (зачастую — весьма длинных и, казалось бы, весомых, а по факту — не приводящих ни к чему), гадаешь, кто все эти люди, появляющиеся перед твоим взором, и что случилось с прошлыми (тут яркий пример — Савонарола, который в первом акте прямо звездой был и завершил оный на громкой ноте, а во втором остался лишь скромным воспоминанием)…
Потому я и пищала от восторга на открытой репетиции: показанный нам отрывок спектакля был цельной историей и вообще не намекал, что дальше планируется пробег галопом по европам, состоящий из длинных, медленных кусочков (благо, Грымов — мастер работы с антитемпом), отделённых друг от друга ой какими ощутимыми временными промежутками. И как осознать происходящее — неизвестно.
Это всё похоже на сериал — только спрессованный в два с половиной часа сценического времени. Слишком длинна история. Чересчур много в ней событий. И нет возможности толком проникнуться жизненными перипетиями героев: только ты погрузилась в одну «серию», как начинается вторая — без перерывов на рекламу и перекуры.
Стремление Грымова объять необъятное, рассказать в одном спектакле обо всём сразу — вот основная беда «глобальных полотен» «Модерна». Иногда получается шедевр — вспомним «Войну и мир». А временами — «Пётр» или «Леонардо»…
Но вот что странно: по выходе из театра я твёрдо решила, что постановка о первом российском императоре куда сильнее, нежели спектакль об итальянском гении эпохи Возрождения. А потом, как следует обдумав и осмыслив увиденное, пришла к диаметрально противоположному выводу.
Начнём с того, что первые две части трилогии абсолютно различны по настроению, атмосфере, темпоритму. В «Петре» царствует Юрий Анпилогов — взрывной, стремительный, сверхэмоциональный, резкий… И весь спектакль такой же. А «Леонардо» Грымов «заточил» под органику Дмитрия Бозина — плавного, чувственного, текучего, умеющего одним жестом выразить необозримое (и за это — аплодисменты режиссёру, знающего, как и с кем работать). Да, вокруг главного героя кипят фирменные «модерновские» страсти — но они разбиваются о волнорез философского спокойствия Леонардо, что создаёт дополнительный объём и глубину, ещё один смысловой слой, в который невероятно интересно погружаться. И уже по этой причине вторая часть «Антихриста и Христа» кажется мне любопытней предшественницы.
Плюс, как бы я ни ныла, что героев — перебор, и разобраться в них сложновато, но мои соседи по зрительному залу не дадут соврать (я ж подслушивала по своей традиции, у кого какие мнения сложились) — общая идея отлично считывается, и пусть не на сто процентов ты вникаешь, who is who, но в целом догадываешься, какие у кого из людей на сцене функции. «Пётр» в этом плане отстаёт по всем статьям.
Конечно же, как и все постановки Грымова, «Леонардо» — это невероятно, крышесносно красиво. Пожалуй, более никто из режиссёров (ну, исходя из моего личного опыта) не умеет создавать такие произведения искусства на пустой чёрной сцене. Даже то, что должно бы вызывать оторопь (например, момент после взрыва бомбы) тут эстетично.
А какова «Тайная вечеря»!.. Спойлерить не буду, просто скажу: при всей кажущейся простоте решения театральное воплощение фрески Леонардо заставляет восторженно ахать каждый раз, когда этот шедевр является взору зрителя.
И я вспоминаю мизансцены, игру света и теней, самоотдачу артистов — и, надо же, совершенно не хочу думать о драматургических нестыковках. Да, я никогда не приму финал спектакля (имею право), и мне кажется, что постановщик решил поспекулировать на актуальной теме (на что имеет право уже он — особенно если я неправа, и Грымов на полном серьёзе свёл свой рассказ о Леонардо к… ну, чтобы не раскрывать карты, скажу так: к тому, к чему свёл). Но это мои личные проблемы — ибо соседи по залу были в восторге.
Мне снова печально, что Грымов не ищет ответы вместе со зрителями — как и в «Петре» он демонстрирует результат собственных измышлений, прийти к которому, сидя в уютном кресле «Модерна», почти нереально. И, по факту, мы должны проникнуть в голову к Юрию Вячеславовичу, чтобы полновесно познать спектакль. Но «Леонардо» и здесь обошёл «Петра»: уже потом, дома, детальки выстраиваются в стройные ряды, и всё становится кристально ясным.
Ну, то есть, ты так и не осознаешь, почему, скажем, в спектакле жена пережила герцога Моро (а я вам от всей души рекомендую Юрия Анпилогова и прекрасную Жанну Чирву — этот дуэт вам запомнится надолго). Но тебе и дела до этого не будет! Потому что ты, наверняка, отправишься на просторы интернета, начнёшь читать о Леонардо — и станешь представлять его исключительно в облике Дмитрия Бозина (да и все остальные исторические личности, буде они встречались в спектакле, нарисуются подсознанием неотличимыми от артистов «Модерна»). А что, как не это, говорит о том, что постановка достигла своей цели?
Я тут подумала и решила, что более никого из артистов лично упоминать не буду — потому что они все невероятные. «Модерн» — театр единомышленников (так говорит Грымов, и я ему верю). Это сложно не заметить. Здесь не просто играют роли, а доносят до публики определённый месседж. И именно по этой причине, при всех минусах и недочётах (а я ж их перечислила даже на этой странице гору), спектакли «Модерна» воздействуют на зрителей совершенно особым образом. А вот каким — рекомендую узнать самостоятельно, приехав на «Бауманскую».
Единственное, про Дмитрия Бозина вам напомню (Грымов, как всем известно, не любит приглашённых артистов — так вот, Бозин с нынешнего года входит в труппу «Модерна» параллельно с работой в родном Театре Виктюка). Он, конечно, фееричен по всем статьям. Ради него одного стоило бы смотреть «Леонардо», коли вы не находите иных причин (а фанаты артиста так и поступают, ясное дело). Грымов не стал «ломать» Бозина и пытаться приблизить его к тому, что обычно создаёт «Модерн», — напротив, как я уже сказала, спектакль сделан под Дмитрия, он позволяет ему раскрыться максимально ярко (что снова подтверждает редкий ум и талант постановщика).
Не подумайте, будто я намекаю на то, что Бозин бы не смог творить в каком-то ином ключе — просто Грымову в данный момент нужен был именно такой персонаж. Дмитрий же уверенно справляется с весьма сложной задачей: вписать своё естество в истеричную чувственность «Модерна», стать одной из неотъемлемых деталей конструкции. И как же здорово у него это получается!.. Мастер, одним словом.
Эта статья делится на две равнозначные части: критическую, исходящую из здравого смысла. И эмоциональную, опирающуюся на переживания, которые остались в моей душе даже сейчас, спустя весомое время после просмотра «Леонардо». А побеждают-то чувства!
Да, я могу долго и упорно говорить о недостатках спектакля, анализировать их, рассуждать, как можно было бы сделать лучше (как будто меня кто-то спросил)… Сетовать, что от Мережковского остались рожки да ножки… Только ведь постановка работает — и воздействует именно на те нравственные точки, которые были задуманы Грымовым. И, наверное, стоило так долго размышлять над этой статьёй, чтобы окончательно осознать это.
«Леонардо» — история в первую очередь для сердца, а потом уже для мозга. Обычно я подобные вещи не приемлю. А тут буду честна: сложилось. Получилось. Действует. И не я одна так считаю — зашла на сайт, а там солдаут на ближайший показ.
Что ж, буду с ещё большим нетерпением ждать финальную часть трилогии. Ибо и предположить не могу, какой она получится. Но жажду окинуть взглядом всё полотно. Грымов, как ни крути, творит в рамках театра нечто уникальное — а мы с вами свидетели. Я — в предвкушении. А вы?..
