Опера Астора Пьяццолы «Мария де Буэнос-Айрес» — «Мария из Буэнос-Айреса» — была написана в 1968 году. Верней, не опера – оперита, «маленькая опера». Именно так определяли жанр своего произведения и сам композитор, и его соавтор – поэт Орасио Феррер. Аргентинские творцы задумали свою опериту как вокально-танцевальный спектакль, в котором пение неразрывно следует за танцем – и наоборот.
«Мария де Буэнос-Айрес» — это гимн танго, признание в любви к танго, это воспевание «танго нуэво» — нового танго, танго завтрашнего дня.
Впрочем, несмотря на то, что первая постановка опериты состоялась в Буэнос-Айресе уже в том же 1968-м, изначально история девушки Марии из аргентинских низов писалась как… радиоспектакль. Оттуда и невероятное множество чисто инструментальных композиций в оперите, оттуда же и рассказчик – персонаж-голос, повествующий о жизни и смерти Марии на фоне невероятной музыки (так, как это обычно делается в аудиоспектаклях). Садитесь перед радиоприёмником, расслабляйтесь и получайте удовольствие!
Пьяццола оставил нам в наследство несколько версий своей опериты, разнящихся как по количеству треков (16,17 или 18), так и по аранжировкам (для больших или маленьких оркестров). Существует даже полностью инструментальный вариант!
Потому, мне кажется, аргентинский композитор, по своему духу экспериментатор и новатор, был бы совершенно не против дальнейших попыток свежего прочтения и трансформации своего детища.
А теперь нам стоит перенестись в наши дни – в Москву, а ещё точнее – в Московский культурный фольклорный центр под руководством Людмилы Рюминой. Именно здесь идёт опера-танго «Мария де Буэнос-Айрес» «на основе танго-опериты Астора Пьяццоллы», как написано на афишах. На основе – это важно!
«Мария де Буэнос-Айрес» не слишком избалована постановками и интерпретациями. Во всём мире к оперите обращаются не слишком часто (хотя оценивают её вклад в мировую культуру – в частности, в историю и развитие танго как жанра, а также в видоизменение традиционных взглядов на оперу как таковую – по достоинству). В России оперита представлялась на суд зрителя буквально дважды-трижды, причём, ни разу, если не ошибаюсь, она не была переведена полностью на русский язык.
Спектакль, идущий на сцене Центра Рюминой, это попытка взглянуть на произведение Пьяццолы под новым углом – и на сей раз он говорит с нами на одном языке, великом и могучем.
Автор идеи и режиссёр-постановщик Андрей Цветков-Толбин вместе с автором адаптации и русского текста Антоном Аносовым практически сочинили новое либретто. И вот тут для меня как для рецензента начинаются сложности.
Дело в том, что либретто – самая слабая часть опериты. Причём, и изначальное, и то, на основе которого существует «наша» постановка.
Решив углубиться в мистику и сделать главную героиню – Марию – живым воплощением танго, рождающегося, умирающего и воскрешающегося, точней даже, перерождающегося в нечто новое, Пьяццола не слишком заботился о связности повествования. Он говорил языком музыки – и это было для него основополагающим.
Плюс не будем забывать о том, что изначально «Мария де Буэнос-Айрес» должна была звучать на радио, где структура опериты (песня следует за песней, мелодия за мелодией, трек за треком, без переходов, возможности передохнуть и диалогов) была вполне уместна, а потому, после перенесения на сцену, как мне видится, спектакль приобрёл тяжеловесность и определённую нудноватость.
Безусловно, музыка Пьяццолы экстремально красива (лично я, вернувшись домой из Центра Рюминой, сразу же купила себе несколько записей опериты и усердно гоняла их по кругу, наслаждаясь). Но это танго, танго и снова танго – одно сплошное танго. И человек, далёкий от жанра, к третьей-четвёртой песне решит, что ему играют одну бесконечную мелодию. Это утомляет.
«Наша» версия сохранила главные отличительные черты оригинала: строгую песенную структуру, ведущего нас сквозь жизненные перипетии Марии рассказчика (здесь превратившегося в некоего Священника-Творца) и… увы, определённую монотонность повествования, а также рыхлость и поверхностность либретто.
Хотя сама история заметно видоизменена: появилась новая главная линия повествования – любовная (да-да, у Пьяццолы её, вот именно такой, полноценной, не было). И, соответственно, весь второй акт, финал, а главное – мораль спектакля в нашем случае абсолютно иные. Мы же помним – «на основе» Пьяццолы, а не он в чистом виде.
Хороша она или плоха – вот такая «эволюция» аргентинского шедевра – не могу судить. Как по мне – а почему бы и нет? Да, любовная история странна и нелогична – но она определённо более близка и понятна зрителям, чем оригинальные изощрения Пьяццолы-Феррера.
Так что медаль имеет две стороны: вроде бы, либретто спектакля не является шедевром. Опера-танго – это всё тот же концерт, состоящий из сменяющих друг друга мелодий, объединённых «пунктирной» историей, которую доносит до нас рассказчик.
Но в этом и состоит одна из главных ценностей постановки! Ведь, скомпонуй Цветков-Толбин с Аносовым материал иначе, придай они ему драматическую правильность и стройность, потерялся бы дух опериты, любовно взлелеянный Пьяццолой.
Сюжет видоизменён, да. Душа спектакля сохранена. И мне, как историку-любителю, закопавшемуся ненадолго в статьи о «Марии де Буэнос-Айрес» и заучившему мелодии наизусть, это ой как греет душу!..
Теперь о музыкальной составляющей. Как я уже сказала, Пьяццола создал шедевр в стиле танго, и, даже будь спектакль откровенно слаб, музыка спасала бы ситуацию.
Довольно спорное решение – добавить в оперу-танго самые знаменитые мелодии Пьяццолы: Oblivion и Libertango. Да-да, этих произведений не было в оперите и быть не могло, но со сцены Центра Рюминой они звучат.
Но и здесь можно легко и непринуждённо проследить определённую логику. Я посетовала выше, что бесконечное танго способно утомить практически любого. А тут вдруг звучит знакомая мелодия – и вот оно, внимание, уже снова полностью обращено на сцену!
А сейчас я воспою главное лично для меня действующее лицо спектакля: оркестр популярной музыки «Мастера России» под руководством дирижёра Валерия Петрова! Это на самом деле было мощно! Танго звучало, рвалось и металось, жило и жаждало, влюбляя в себя и заставляя пожалеть, что ты в зрительном зале, и нельзя прямо здесь и сейчас встать, закрыть глаза – и приобщиться к страстному танцу.
Музыканты существовали в мелодиях Пьяццолы так, как будто родились и всю жизнь прожили в Аргентине. Я слушала оркестр – и улетала…
Один только минус – но какой! – хочу отметить. Зря, ой, зря «загнали» главную арию героини – «Да, я Мария» (Yo soy María). Хотели темпом подбавить страсти и эмоций? Не вышло, ведь песня рассчитана на несколько медлительный, проникновенный, чувственный вокал, перекатывающийся по строкам и пробирающий публику до кости. А мы наблюдаем «энергичный танец», потерявший враз всю мелодическую красоту и заставляющий исполнительницу бороться с дыханием, собственным телом и партнёрами (так-то она бы с этим всем справилась легко и непринуждённо, но не предусматривает данная ария подобных превращений, а потому не прощает их). А оставь создатели спектакля изначальный темп, и прекрасная актриса свила бы из зрителей верёвки уже ко второй строчке.
И вот мы с вами плавненько перешли к расскажу об артистах оперы-танго.
Во-первых, нельзя не отметить вокально-хореографический ансамбль «Русы», солисты которого не просто продемонстрировали свою универсальность, вдарив танго от души, но и предстали в качестве полноценного ансамбля, отрабатывая диалоги и выступая во второстепенных ролях. Да, пусть далеко не всегда получалось актёрски достоверно, но ребята очень старались, и это подкупало.
А теперь перейдём к главным героям.
Священник, Творец – Сергей Канаев. Тот самый рассказчик, ведущий нас по жизни Марии. Просто инфернальный персонаж (и, нет, я не позволю себе никаких ассоциаций с Джудом Лоу в роли молодого папы… :) ), которому по статусу, правда, не положено петь. Зато как он вещает!..
Хозяйка танго-кафе – Лика Рулла. Вот тут обязана признать: эта героиня необязательна и на сцене находится считанные минуты. Что ж, не мне судить за понятное желание привлечь в спектакль известную личность – да и поклонникам только в радость.
Ночной соловей Буэнос-Айреса – Олег Гончаров. Та самая роковая любовь Марии и персонаж, в багаже которого максимальное количество арий. Честно, друзья, я не ожидала такой гибкости от Олега (при всей к нему любви) – ни вокальной, ни телесной, ни актёрской. Эту работу я искренне рекомендую увидеть и услышать.
Мария – Мария Плужникова. Знаете, это очень красиво. И страстно. И трогательно. И вообще, Плужникова не перестаёт восхищать меня своим внутренним свечением и лучезарностью – второй такой актрисы, на которую просто смотришь — и улыбаешься от счастья, я не знаю. Плюс прекрасная дуэтная работа с Гончаровым. «Мария – танго, Мария – вина бокал». Действительно!
Так что пусть у меня остаётся масса вопросов к работе постановщика и либретто, но в целом «Мария де Буэнос-Айрес» — очень интересная вещь с великолепной музыкой. А для меня ещё и возможность окунуться в историю и поизучать знаковое сочинение.
Но что точно могу сказать – подобного у нас ещё не делали. И не важно, как вы относитесь к танго. После просмотра «Марии де Буэнос-Айрес» вы его точно полюбите всей душой! У меня – получилось!
