Буквально совсем недавно, 23 февраля, Театр им. Моссовета представил на суд публики премьеру спектакля по знакомому всем со школьной скамьи роману М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». В последнее время, стоит отметить, я не устаю поражаться необъяснимому стремлению режиссёров снова и снова обращаться к классике. То один, то другой театр с гордостью презентует собственное видение бессмертных произведений, и, как это не печально, зачастую результат выходит весьма плачевным. Но примеры удачных театральных экспериментов заставляют как простых зрителей, так и скептически настроенных критиков продолжать верить в лучшее и опять направлять свои стопы в храм Мельпомены.
Буду честна: до личного знакомства со спектаклем я абсолютно не представляла, чего же ожидать от «Героя нашего времени» в версии Юрия Ерёмина, который предстал на сей раз не только в качестве постановщика, сценографа и художника по костюмам, но и в роли автора пьесы по мотивам романа Лермонтова. Впрочем, истинный творец всегда лучше знает, каковым он хочет видеть своё детище… только вот не всем хватает таланта на развитие столь многогранной деятельности — да чтобы ещё и результат вызвал желание восторженно аплодировать и выкрикивать слова похвалы.
Каждый, кто видел хоть один спектакль Ерёмина, подтвердит: главная черта постановок Юрия Ивановича, так сказать, их отличительная особенность — бесконечная, какая-то утончённая и при этом понятная и близкая каждому эстетичность. Всё — от конструкции декораций до самого мелкого жеста, от актёрской подачи до узора на костюмах, от музыкального сопровождения до выбора моментов, в которые начинает свою работу дымовая машина — подчиняется законам прекрасного.
Спектаклями Ерёмина можно наслаждаться, как произведениями искусства — даже если литературный материал, лежащий в основе, вам не близок или по какой-то причине не интересен, эстетическое наслаждение неизбежно. Да, возможно, каких-то открытий, неожиданностей и нетрадиционных прочтений вы не обнаружите. Ну и что? Когда появились, скажем, супрематисты, реалисты никуда не исчезли. Различные жанры и направления не только существуют одновременно, но и здравствуют и процветают, находя множество почитателей. Есть, например, Малый театр и его постановки — но при этом вызывает ажиотаж и «Коляда-Театр», эдакая другая чаша весов нашего любимого вида искусства. А где-то посередине, в гармонии и равновесии, располагается творческий мир Юрия Ерёмина.
Я бы сказала, что Ерёмин — режиссёр, максимально современно и остро трактующий классические законы театра. И погружаться в его спектакли приятно и захватывающе.
И вот сейчас, лично познакомившись с «моссоветовской» новинкой, я радостно констатирую, что всё вышесказанное в полной мере относится и к «Герою нашего времени».
На сцену перенесены четыре главы из романа — «Фаталист», «Бэла», «Максим Максимыч» и «Княжна Мери». Любовно сохранена авторская структура повествования: на Печорина мы смотрим глазами альтер-эго литератора, который в программке назван просто М.Л. Общая картина схематична и почти кинематографична (вплоть до того, что в начале каждого из актов и в финале спектакля на экран-задник выводятся титры).
Такой приём исключительно логичен и оправдан: мы вместе с М.Л. окунаемся в воспоминания о Печорине, как бы представляем себе былое, сначала внимая рассказу Максима Максимыча, а потом — вчитываясь в страницы дневника главного героя. В этом своеобразном сериале прошлое и настоящее сойдутся воедино, как и задумал Лермонтов, лишь однажды — и, поверьте, сцена встречи Максима Максимыча и М.Л. с Печориным является сильнейшим моментом спектакля.
Оформление сцены строго и притягательно одновременно, как сами Кавказские горы. Всё пространство залито чёрным цветом, на заднике — силуэт горной вершины, а за ним — огромный экран, на который выводятся великолепные видеопроекции Валентина Шагарова. И — многочисленные зеркала, будто бы предлагающие зрителям взглянуть на самих себя. А так ли мы, герои уже НАШЕГО времени, отличаемся от Печорина?
И, конечно же, мощнейший «мосоветовский» актёрский ансамбль. Хочется перечислить всех поимённо, но тогда эта статья станет нескончаемой.
Дмитрий Щербина (Вулич) появляется на сцене буквально на пять минут, но насколько точно и выразительно он вводит публику в повествование! Какая-то пара фраз — и персонаж Щербины творит ту самую, необходимую атмосферу, без которой невозможно восприятие спектакля в целом. Павел Усачёв (Азамат) ранил меня в самое сердце образом взрывного, горячего — и в то же время такого ранимого и по-детски наивного черкесского юноши. Обратите внимание, как Павел проживает момент принятия Азаматом решения украсть сестру. Эти несколько секунд стоят полновесного монолога на авансцене.
Алексей Трофимов (Грушницкий) играет широкими мазками заставляя зрителей внутренне метаться от любви и сочувствия до ненависти к его герою — и обратно. Хочется отметить, что образ Грушницкого в спектакле сознательно отдалён Ерёминым от созданного Лермонтовым персонажа: юнкер лишён фанфаронства и пустословия и, тем самым, превращён из искажённого двойника Печорина в его ярко выраженного антагониста. Грушницкий — это тот, с кем каждый в зрительном зале готов ассоциировать лично себя, и во втором акте именно данная фигура становится во многом ключевой.
Антон Аносов (М.Л.) поставлен перед нетривиальной задачей. М.Л. — наш нарратор, гид по вселенной Печорина. Сам он — почти что белый лист, терра инкогнита, нам не раскрывают его личность, убеждения, стремления, выводя на передний план единственную функцию — рассказчика. И, тем не менее, Аносов, для которого, кажется, не существует ни возрастных, ни гендерных, ни жанровых, ни заданных актёрским амплуа рамок, дарит нам одного из самых ярких персонажей спектакля. Голосом М.Л. говорит сам постановщик, то отдаляя, то приближая своего нарратора к сущности Печорина. Будучи над происходящим, Аносов-М.Л. пропускает историю главного героя сквозь себя и уверенно приводит публику к той моральной точке, которая необходима Ерёмину.
Нил Кропалов (Печорин) невероятно целостен и убедителен. Образ обаятельного мерзавца издревле любим зрителями, и Кропалов успешно удерживает баланс, давая публике возможность всей душой проникнуться его героем, но в то же время по достоинству оценить его суть. Печорин Кропалова кажется сошедшим со страниц романа, каждый его взгляд и жест завораживает — Григорий Александрович властвует не только над прочими персонажами спектакля, но и над каждым человеком в зале. Мне бесконечно интересно, как трактует эту же роль Дмитрий Подадаев. Абсолютно иная актёрская фактура, думается, должна превратить всю историю Печорина в нечто, в корне отличное от спектакля с главным героем — Кропаловым.
Захар Комлев (Максим Максимыч) не случайно оставлен мной напоследок. Имя этого артиста не слишком широко известно на столичных просторах, ведь Комлев успешно трудится на сцене Академического театра драмы имени В. Савина (Сыктывкар). Ерёмин же привлёк Захара к работе над двумя своими постановками в Театре им. Моссовета — мы можем увидеть актёра не только в «Герое нашего времени», но и в «Идиоте». Максим Максимыч — это истинный бриллиант «моссоветовской» премьеры. Недаром Комлев заслужил крики «браво» не только на поклонах, но и по завершении первого акта. Работа на разрыв души, глубочайшее проживание роли старого штабс-капитана, приведшее зрителей в состояние, близкое к катарсическому. Безусловно, самой знаковой сценой спектакля является момент дуэли Печорина и Грушницкого (великолепным образом решённый режиссёром как гнетущий и лишающий возможности вдохнуть театр теней). Но именно встреча Максима Максимыча с Печориным, именно финал первого действия силами Комлева превращается в сценический шедевр. Действительно — браво!
«Герой нашего времени» Ерёмина — откровенная удача моего любимого театра. Этот спектакль смело можно рекомендовать школьникам для первого знакомства с романом Лермонтова — но и пресыщенная публика, видевшая на своём веку не одно сценическое воплощение и экранизацию «Героя», обязательно найдёт в постановке нечто ценное и значимое для себя.
«Где я, кто я, куда я, куда?» После просмотра спектакля очень хочется ответить на эти вопросы. А значит, «Герой нашего времени» достигает своей цели.
