«Иисус Христос — суперзвезда»: большое видится издалека…

Ну да, знаю, только месяц тому назад смотрела. Да и вообще, отзывов о «Суперзвезде» от Моссовета у меня вагон и маленькая тележка. Но уж простите: смотрела, смотрю и смотреть буду. С 1994 года этот вирус колосится в моей крови — и никуда ты от него не денешься.

Собственно, в последнее время я хожу на «Суперзвезду» примерно раз в месяц. Да и пара десятилетий знакомства с этим спектаклем — не хухры-мухры. Но позавчерашнее посещение Моссовета буквально заставило меня аплодировать стоя. Я действительно забыла, что это действо выглядит настолько здорово.

Поясню. Я традиционно смотрела ИХС или с первого ряда, или с неких странных точек вроде боковины амфитеатра или, дай небеса ей здоровья, директорской ложи, что над сценой. А тут мне снизошло счастье в виде 16-го ряда партера, где я имела удовольствие лицезреть постановку фронтально и, с одной стороны, издалека, а с другой — так, что всё видно было (да, в задней части партера подъём таков, что даже дядя Стёпа перед твоим носом не помешает изучить сцену полностью).

Друзья мои, я наконец-то оценила работу осветителей. Оказывается (вот новость-то), сидя в первом ряду, ты полностью лишаешься возможности вникнуть в эту тонкость. Да, какие-то фонарики там светят, но тебе ж общая картинка не видна.

Безусловно, тыщу лет назад я уже созерцала спектакль с подобного ракурса. Но вот забыла. А ведь красота!

И звук. Оказывается, ИХС звучит совершенно иначе, чем в первом ряду или на окраине зала. Только беда: сама минусовая фонограмма внезапно стала плоской и лишённой низов. А голоса, напротив, заиграли и зазвучали. Я просто растекалась по креслу от вокала артистов, ибо на 16-м ряду он был подан, как надо.

Да и вообще, все мизансцены (ну, пожалуй, кроме заговора первосвященников) вдруг заиграли новыми красками. Оказывается, всё очень мощно и красочно подано. Плюс звук и свет. А чего нужно было-то — банально пересесть из первого ряда в 16-й.

Мне порой казалось, что я смотрю этот спектакль впервые — так он захватил меня. А просто сработало всё, что было задумано, и что я прежде не видела, а если видела, то растворила в недрах памяти. И, да, я под мощнейшим впечатлением.

Вот что скажу: не уверена, что буду теперь брать билеты в отдалённые ряды. Я люблю видеть мимику в её малейших проявлениях. Но я счастлива, что мне напомнили, насколько шикарен ИХС. И теперь я смогу вспоминать, как некая сцена выглядела издалека, какой был свет, как всё воздействовало на чувства, и радоваться жизни.

Я, помнится, писала, что постановка, де, устарела, и подобное прочее… Поверьте: если садишься не в первых рядах, получишь необходимый максимум. Ну, а потом можно уже и поближе пересаживаться — когда ещё раз на ИХС придёшь.

Впрочем, я же, как известно, предвзята, и потому столь яркие впечатления отчасти были обусловлены моей неземной любовью к «Суперзвезде». Однако факт остаётся фактом: 8 августа я посмотрела чуть ли не лучший спектакль за прошедший год.

А куда деваться: и материал я обожаю, и постановку знаю, как свои пять пальцев, и состав подобрался — прямо как по заказу. Конечно, это дело на вкус и цвет, и кто-то заявит, что другие, де, артисты достовернее и голосистей. Ну, так-то в «Суперзвезде» от Моссовета все красавцы, а если уж выбирать из многообразия составов — то мне вот примерно то, что было 8 августа, заверните.

Теперь логично перехожу к расскажу об артистах. Как же это радует, когда просто бери каждого — и хвали!..

Первосвященники — Вячеслав Бутенко, Андрей Межулис, Леонид Сенченко. Столпы и ветераны спектакля. Всегда приятно видеть эту троицу, потому как они несут очень грамотный заряд всего действа. Ну да, «молодой Синедрион» — это завсегда замечательно и интересно (хотя я в 187-й раз посетую на невозможность клонирования Емельянова). Но кто сказал, что «заслуженный Синедрион» менее предпочтителен?

Царь Ирод — Антон Аносов. Во-первых, я по Аносову в роли Ирода успела соскучиться. Во-вторых, я же после «Преступления и наказания» примкнула к толпе его ликующих фанаток. Ирод Антона становится с каждым разом взрослее, мощнее и страшнее. Радостно, что он всё сильней отдаляется от версии моего любимого Смирнова. Эдакий развлекающийся самодур, которому привели очередную игрушку, а она, вы глядите, не заводится. Любой бы огорчился.

Симон Зилот — Михаил Филиппов. Я, наконец, определилась. Мне одинаково любы оба Симона. А Филиппов — чудесен невозбранно. «А вот и не подерётесь!.. А я не провокатор!..» (А вообще, приятно, что гражданин Кузнецов в финале приезжает забирать Иисуса с Марией на мотоцикле — прямо всё разнообразие Зилотов публике представлено.)

Понтий Пилат — Александр Яцко. Ну да, опять не Бобровский. Но ведь снова Яцко!.. Какой же он классный, товарищи!.. Видали харизму, которая через край хлещет? Нет? Ну, так сходите и полюбуйтесь на Яцко в любом спектакле. Вот и в ИХС можно. В прошлый раз Пилат Александра мне увиделся каким-то скучающим — от первой своей сцены до финала. Сейчас — нет. Это был правитель, хоть и уставший от всей той феерии, которая падает на его плечи в соответствии с должностью, но не опустивший руки, а изрядно троллящий своё окружение. И, да, это — воин. И его заметно нервирует невозможность как-то повлиять на события.

Ну, вот и троица главных героев. Вы знаете, мне всё чаще кажется, что Вальц, Емельянов и Климова чем-то шантажируют театр, потому как это сочетание артистов мне показывают с завидной регулярностью. (Ещё Смирнов частенько приобщается.) А я что? Я только рада.

Мария Магдалина — Ирина Климова. Любимая Магдалина среди меня. И я писала уже, почему. Я ей верю — ежемоментно. Я понимаю мотивацию персонажа, я осознаю её чувства и стремления. И, да, я люблю, когда поют задуманные автором ноты. Есть такая слабость у меня (нет-нет, никого не имею в виду, вы что).

Иуда — Александр Емельянов. Меня поражает этот артист. Ещё в прошлый раз я протирала глаза и уши, силясь понять, как можно было взять — и сыграть роль в абсолютно новом ключе (кстати, спеть тоже). Сейчас было закрепление результата. Иуда-ртуть. Иуда-костёр. Он ведь на самом деле всей душой за Иисуса — но вот глупость сделал. А хотел-то как лучше. И, нет, он не «лукавый» и не «человек без лица», в этом его просто жаждет убедить хитроумный Кайафа. Емельянов настолько правдив и убедителен, что снова понимаешь, почему в ряде постановок именно Иуду в программках размещают под первым номером. Но при этом Саша совершенно не пытается перетянуть одеяло у Иисуса — он очень грамотно остаётся на второй позиции. И снова ох как впечатлили финальные объятия Иуды и Иисуса — потому что спасибо Емельянову. (Ой, а причёска-то, причёска — ну, это ж праздник жизни!.. :) )

Иисус — Евгений Вальц. Многие знают, что именно этот артист на настоящий момент для меня является Тем Самым Иисусом в Моссовете. Я совершенно не хочу сказать, что остальные никуда не годятся — и Анохин, и Панфёров прекрасны. Но лично я безоговорочно верю Иисусу Вальца. И ведь с 16-го ряда он затронул душу даже мощнее, чем с 1-го. Наверное, потому, что сложилась общая картинка. А ещё 8 августа Евгений был в невероятной вокальной форме. Нет, он всегда соловей, но позавчера даже себя самого превзошёл. А какая была «Гефсимания»!.. И снова о Емельянове. Именно дуэт Евгения с данным Иудой для меня является эталонным. Потому как складываются все части пазла. И какое же удовольствие смотреть спектакль в этом составе…

Да вот даже не буду резюмировать. А что я могу сказать? Что ещё приду? Так куда я денусь. Что всех люблю? И без того понятно.

Это, знаете ли, «Суперзвезда». Это мой личный наркотик. И я даже не вздумаю от него лечиться!

ИХС в очередной раз побеждает в номинации «Попробуй сфоткай чётко». Потому — вот вам картинки с поклонов. Даже иногда можно что-то рассмотреть.