Есть спектакли, о которых рассказывать очень сложно. Это задорно критиковать легко и приятно — равно как и восторженно хвалить. Но порой (впрочем, в последнее время всё чаще и чаще, увы) встречаются постановки, всеобъемлющая рецензия о которых могла бы выглядеть так: «Нормально, можно посмотреть». Вот и с «Севильским цирюльником» Театра им. Евг. Вахтангова сия история. Плох ли спектакль? Отнюдь, он весьма симпатичен и забавен. Греет ли душу? А вот тут всё гораздо запутаннее…
Одноимённая пьеса Бомарше, написанная в 1775 году, не слишком часто получает драматическое воплощение: куда известнее опера Россини, в основе которой как раз и лежит сочинение французского драматурга, гораздо более популярна и, так сказать, вторая часть истории, пьеса «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Режиссёр Геннадий Шапошников с готовностью принял вызов и создал спектакль на стыке комедии дель арте и оживших старинных гравюр (одна из таковых, изображающая Фигаро в виде арлекина с бритвой, по признанию самого Шапошникова, и вдохновила постановочную команду).
Художник Виктор Герасименко выдержал и декорации, и костюмы в «монохроме»: тут лишь белый, чёрный и оттенки серого. Для большей ассоциации с гравюрами всё покрыто вычурными узорами: белыми по чёрному и наоборот (и, надо сказать, орнаменты эти создают иллюзию многоцветности и яркости картинки, что подчёркивается световым дизайном Руслана Майорова, — великолепное зрелище).
Центральная часть декорации — дом доктора Бартоло, представший в виде женской туфельки (чтобы мы не забывали, как я понимаю, что весь мир — под каблуком прекрасной дамы). Вокруг этой доминанты и разворачивается действие — и, надо сказать, глазу сценография очень приятна.
Пьеса Бомарше не отличается многолюдностью — пять основных действующих лиц, четыре — «вспомогательных» (в данном случае поровну поделенных между двумя артистами), а также некоторое количество «альгуасилов и слуг с факелами», без которых в Театре Вахтангова прекрасно обошлись. Вся эта компания уютно разместилась на небольшой Новой сцене театра, которая даже, приходится признать, временами смотрелась пустоватой (впрочем, эта проблема решается точечной корректировкой светового дизайна).
Напомню сюжет, если вы его вдруг подзабыли: пожилой доктор Бартоло (заслуженный артист России Михаил Васьков) задумал жениться на своей юной воспитаннице, Розине (Полина Чернышова / студентка Театрального института им. Щукина Альбина Абрамова). Но та мечтает о графе Альмавиве (Григорий Антипенко), который тоже пылает любовью к младой красотке, но не знает, как к ней подобраться: Бартоло бдит, а его слуги (Клим Кудашкин / студент Театрального института им. Щукина Виктор Трайбер и Виталий Иванов / студент Театрального института им. Щукина Владимир Симонов-мл.) неусыпно охраняют дом.
На счастье графа появляется его старый знакомец — плут Фигаро (Олег Лопухов / Алексей Петров), который вхож в жилище доктора — Фигаро его цирюльник. Хитроумный прохиндей обещает Альмавиве помощь, строит замысловатые планы, и в итоге, само собой, влюблённые сердца соединяются, а Бартоло остаётся с носом (впрочем, здесь — не только с ним).
Всё, в общем, достаточно простенько, легко, без морализаторства — но с определённым подтекстом. Не зря же Бомарше именовали «провозвестником революции», а сам драматург в предисловии к «Женитьбе Фигаро» признавался: «Итак, в „Севильском цирюльнике“ я ещё только потрясал основы государства, в новом же своём опыте, ещё более гнусном и зловредном, я его ниспровергаю». Простой человек, Фигаро, противостоит «старому порядку» — и без особых проблем одерживает победу.
Вполне понятно, что в наши дни «социальный аспект» никому не интересен — да и непонятен. Потому режиссёрами он просто «опускается», и зрителям презентуется просто развесёлая комедия. Проблема в том, что Геннадий Шапошников вступает в спор с автором — как бы в пику ему режиссёр задвигает Фигаро на второй план, строя действие вокруг графа Альмавивы.
Этот ход, в принципе, можно понять: Григорий Антипенко — лицо медийное, отменный харизматичный актёр, определённо заслуживающий «бенефиса». И его персонаж хорош — несуразный, глуповатый, по-мальчишески влюблённый, обаятельный и милый. Только проблема в том, что граф Альмавива не задуман главнейшим действующим лицом — дабы сделать его таковым, нужно как следует поработать над текстом пьесы, изменив акценты.
В Театре Вахтангова же случилась довольно неприятная штука: «Севильский цирюльник» потерял соль, основную долю комичности, превратившись в забавную, но довольно-таки ровную вещицу, не вызывающую ярких эмоций. Смещение фокуса с Фигаро сделало конструкцию постановки зыбкой, неустойчивой, а главное — лишённой чёткого смысла. Роль хитрого цирюльника в воплощении задуманных им же самим планов настолько неявна, что я порой вообще удивлялась, когда Фигаро появлялся на сцене, столь необязательной стала его фигура. И это вдвойне обидно при учёте того, что роль севильского цирюльника доверена двум прекрасным артистам — Олегу Лопухову и Алексею Петрову (именно его видела на сцене я), настолько разным и внешне, и внутренне, что, по словам режиссёра, под каждого из них создан свой рисунок роли. (Ещё печально, что, выведя на подмостки Петрова с гитарой, постановщик… не доверил ему пропеть ни куплета, что казалось бы вполне логичным — при вокальных-то талантах Алексея. Тем более, что той же Розине Шапошников дозволяет и спеть, и саккомпанировать самой себе на укулеле, а вот Фигаро не заслужил, выходит.)
И получается, в общем, следующее: мы смотрим наилегчайшую комедию (из разряда тех, которые разнообразные антрепризы возят по нашей необъятной — симпатичных, но рассчитанных на максимально широкий круг публики, не отягощённых какой-либо мыслью и имеющих единственное предназначение: развлекать), обретающую хоть какую-то суть и смысл в самой финальной сцене — той, где режиссёр наконец-то не просто проиллюстрировал текст Бомарше, но и заговорил «от себя», той, в которой Бартоло превращается из смешного старика в фигуру трагическую и, внезапно, становится центральным зерном происходящего (и здесь хочется отметить невероятную работу Михаила Васькова, который даже не словами — молчанием — заставляет затихнуть от сопереживания весь зал; равно как и тонкое, вдумчивое партнёрство Владислава Демченко — дона Базиля, помогающего расставить необходимые акценты).
Что-то подобное задумывал Евгений Марчелли в своей недавней «моссоветовской» премьере (он ведь тоже рассуждал о любви человека пожилого к младой красотке), но его «Тартюф», в результате, совсем не склеился — уж очень о разном хотели сказать Мольер и и его современный толкователь. Геннадий Шапошников не допустил ошибки коллеги — он не стал «подстилать» под весь в целом авторский текст новый смысл, ограничившись финальной точкой. И, как по мне, это и спасло спектакль: несмотря на то, что ну совершенно никак не вытекает из двух с половиной часового действа эдакая внутренняя трансформация Бартоло (точней, раскрытие истинных чувств персонажа, коих мы прежде не замечали, наблюдая привычного старика-самодура), она объясняет, что и зачем хотел сказать нам режиссёр, какую ценность он закладывал в постановку, что в принципе жаждал до публики донести.
И ты с лёгкостью ставишь себя на место несчастного опекуна, обнимающего ненужный уже подарок несложившейся невесте, напрочь забывая, что этот печальный старик старательно проявлял себя распоследним абьюзером, перекрывавшим Розине малейшую каплю свежего воздуха. Это всё, как ни странно, неважно — это просто старая комедия с её законами. А вот финал — настоящее, жизненное, близкое и понятное. И если выдвижение на первый план Альмавивы кажется неверным шагом, лишающим повествование плоти и крови, то итоговое «смысловое доминирование» Бартоло, напротив, становится главной ценностью спектакля, столь необходимой театральной правдой, развеивающей фарс и гротеск.
«Севильский цирюльник» — это традиционно мощные «вахтанговские» актёрские работы (здесь отдельно поаплодирую ещё не упомянутой мной Полине Чернышовой — чудо как хороша), красивейшая «картинка», классический взгляд на пьесу (никакого «модного» осовременнивания, замечу)… Но, при этом, «иллюстративный» подход к тексту — как будто постановщик, действительно, рисует чёрно-белые гравюры, вчитываясь в строки Бомарше, а не ищет нечто новое, своё, внезапное, удивляющее. Зато есть финал, который, в моём случае, перевесил всё остальное — и эта, буквально, минута сценического времени дорогого стоит.
Премьера Театра Вахтангова — из тех «семейных» спектаклей, на которые смело можно привести родных и друзей, коллег и школьников. Конечно, катарсиса вам никто не обещает — да и смеяться вряд ли вы будете с завидной регулярностью. Вот улыбаться — да, постоянно. И, как ни крути, удовольствие получите (в конце концов, вы — не театральный критик, и ваша цель — расслабиться и впечатлиться увиденным, а не размышлять о плюсах и минусах действа).
Конечно, существуют «Севильские цирюльники» и покомичнее — но, честно признаюсь, ни один из них не доставлял лично мне большего эстетического наслаждения. И уже это, я считаю, повод для похода в театр на Арбате.
Материал подготовлен по аккредитации и для портала Musecube.