«Иисус Христос — суперзвезда»: хожу, как на работу…

У нас есть традиция: раз в месяц… ну, иногда — два… а порой — три… В общем, мы ходим на «Суперзвезду» в Театр имени Моссовета. А я потом обо всех этих походах ещё и отзывы пишу. Потому об этом спектакле у меня здесь аж девять записей (и скажите спасибо, что я не взяла моду с 1994 года, когда впервые посетила гостеприимный зал Моссовета, высказываться о каждой «Суперзвезде», подсчитывать которые я уже давно забросила — гиблое дело).

Понятно, что в спектакле работает несколько составов артистов. Логично, что большая часть их — прекрасны. И абсолютно нормально, что для каждого зрителя идеальный состав — свой. И вот что я могла поделать, если мой каст сложился как раз первого апреля? Ну, только купить билет и поехать в театр.

Я уже так многословно и подробно признавалась в любви к Моссоветовской «Суперзвезде», что вот подумала и решила: а не буду повторяться. Всё сказано же. (И тут мне стало страшно: я ведь ещё пойду в Моссовет, а что я в следующих отзывах говорить буду? Пирожки и порошки сочинять на тему происходящего?.. Кривые-косые картинки рисовать, ибо я не художник ни разу?.. Видеообращение записывать?.. Крестиком своё мнение вышивать?.. Варианты можно предлагать в комментариях. :) )

Этот спектакль — он идёт для меня особняком. Вот есть всё остальное — а есть ИХС. После завершения я так и сказала товарищу Аркадию, с которым имела удовольствие общаться в этот вечер, что вот сколько ему лет, столько я «Суперзвезду» смотрю (ну, плюс-минус год). А потому какое мне дело до постановки, сценографии, качества фонограммы, костюмов (хотя, да, гррр и ай-яй-яй, как минимум, переодеть персонажей и переписать оркестровку надо было сто лет назад)? Наши чувства со спектаклем — они, понимаете ли, проверены годами. И это — единственная вещь, которую я с удовольствием смотрю в любом составе. Но если уж всё складывается так вкусно, как 1 апреля (и вот без дураков), то я просто валяюсь мятой тряпочкой в ногах у того божества, что мне эту феерию предоставило.

Вот, вроде бы, я жутчайше прониклась «молодым Синедрионом». Ведь, наконец-то, роли первосвященников заиграли новыми красками, а персонажи стали живыми людьми. Но есть две детали. Во-первых, при всей крутости Прокошина, я дичайше обожаю Бутенко. Во-вторых, ну, не клонировали ещё Емельянова. А я его лучше Иудой посмотрю. Так что, да, я это (в смысле, ныне «классический» Синедрион) наблюдаю больше двадцати лет, я к этому привыкла, я прощу всё (даже тот факт, что на «безмозглых тварей» реакция идёт ещё до того, как эти слова были произнесены; но она хотя бы идёт, в отличие от прочих сцен), и я это принимаю.

Правда, до сих пор не могу осознать, в какие прятки играл Межулис в сцене предательства Иуды, и почему Емельянов ответственно спел свой текст пустому месту. А Андрей Валентинович уже потом появился из недр декорации и вступил в диалог. Тот редкий случай, когда хочется надеяться, что имели место быть технические неполадки, а не оригинальное прочтение роли. Ну пожалуйста, а?..

А вот остальные — ну, дайте дважды, каждого, побольше!..

Симон Зилот — Михаил Филиппов. Тот Симон, который доходчиво объясняет, чего хочет данный персонаж, и что у него внутри. Обожаю Кузнецова, только Филиппов-то — он, наконец, спустя два десятилетия впервые (увы, да, при всей нереальной крутости иных артистов, блиставших в этой роли, впервые; и я их всех обожала, но не понимала до конца), наглядно продемонстрировал мне, зачем Зилот в Моссоветовском спектакле нужен.

Тут я прервусь и замечу. Мой любимый состав в Моссовете — это не тот, что просто шикарно поёт (хотя ведь в вокальном плане все — невероятные), но тот, кто демонстрирует филигранную актёрскую работу. И, да, спектакль Моссовета, мягко говоря, очень отличен от оригинала. Мне данное прочтение близко. И я обожаю артистов, которые в заданных рамках доносят до зрителей максимум. А что для этого нужно? Правильно: не просто пропеть, но и прожить. Я определилась с «моим» составом — теми, кто, на мой взгляд, это делает максимально точно.

И, возвращаясь к Зилоту, Кузнецов — прекрасен. А Филиппов — тот, да, тот — строит планы, рвёт и мечет, ужасается от того, что всё уже было в рученьках — а этот слабый человек взял — и пошёл под арест. У публики всегда сей персонаж вызывал массу вопросов. Кто это, что это, чего приходил?.. Но Михаил старательно отвечает на большинство из них.

Царь Ирод — Андрей Смирнов. Аааааах, как же я по нему соскучилась!.. Мой фаворит среди Иродов. Потому как это не клоун в юбочке — это, знаете ли, скучающий тиран. Да, он так развлекается. Имеет право (правитель же). И именно в версии Смирнова сцена Ирода максимально достоверна и страшна (хотя не могу сказать, что прочие исполнители роли сей нехороши; Аносов — вообще молодец, а Макаров — он Макаров; но я вот люблю Смирнова). И, заметьте, только в прочтении Смирнова зрители почти не смеются в самые фееричные моменты. А потому что Андрей «встраивает» комизм в драму, и все Иродовские закидоны смотрятся не столько забавно, сколько пугающе. Надо же, этот товарищ понимает, что отправляет человека на смерть, а развлекается и угорает над ним. И пятиминутная сцена превращается в полновесный спектакль. (И вот ещё раз спасибо Андрею за экскурсию по театру, состоявшуюся 27 марта. Я ж до сих пор под впечатлением!.. Это было незабываемо, феерически, неподражаемо, дайте две, повторите это блюдо… Счастье есть, господа!..)

Понтий Пилат — Александр Бобровский. Вот как нельзя критиковать солнце, ибо оно — источник жизни и радости, так нельзя ничего нехорошего сказать о прекрасном Бобровском. А и поводов нет. Это ж такой Пилат, что хочется пойти и повиноваться. Я давно и верно люблю Александра Алексеевича, и есть тому причины. Филигранная работа над ролями — это в сию кассу. Громогласный вокал — тоже сюда. И обожаемое мной трио в сцене допроса — Бобровский, Вальц, Бутенко — все здесь. Да мне не важно, что свежеознакомившиеся удивляются тому, что в ИХС вставлена сцена из Булгакова. Мне главное, как она была подана. А тут — хоть святых выноси. В данном случае — и для меня непосредственно — сей момент становится чуть ли не главным в спектакле.

Мария Магдалина — Ирина Климова. Тот случай, когда я привыкла к вокалу и люблю его (хотя новички удивляются громкости и ударности). Но есть ещё кое-что. Ирина Михайловна знает, что она делает на сцене. Каждый момент — понятен и объясним. Отношение к другим персонажам — как на ладони. (Это я немножко покидала камешки в огороды прочих Магдалин.) Я жутчайше радуюсь, когда вижу в составе Климову. Потому что будет всё, что необходимо: любовь, понимание, принятие… И исступление в сцене избиения плетьми. Друзья, именно Ирина Климова умудряется не просто пропеть (ах да, пропеть — немаловажно), но и прожить свою роль. И дать понять публике, чего же у героини в голове. Да, Климова не закидывает на Иисуса ноги, как другая актриса в финальной сцене с мотоциклами, но ей этого и не нужно. А просто она — хорошая артистка. И в своей роли.

Иуда Искариот — Александр Емельянов. Вот уж кто меня поразил во всё сердце — так это Александр. Нет, я уже прежде пришла к выводу, что Емельянов, пожалуй, мой любимый Иуда. Но 1 апреля он развернулся вовсю… Хотя, буду честна, вокально он прежде блистал и поярче (ну, да, баритон-Емельянов исполняет теноровую партию Иуды, всё логично). Впрочем, Александр уже так мастерски научился управляться с самыми сложными моментами, что только вставай и аплодируй. Но вот актёрская составляющая… Мамадорогая… У других Иуд я спокойно воспринимаю «Осанну» (в последнее время — ещё и вспоминая версию Емельянова). Но вот 1 апреля я чуть под пол не ушла от терзаний Иуды. Всё было замечательно — но «Осанна» была даже фееричней, чем прежде. И моя отдельная любовь: спуск по ступенькам в «Забвении»… Друзья мои, если вас не впечатлил Иуда Емельянова, то либо это вообще не ваше, либо вы не были в этот день в театре, либо сидели на задворках бельэтажа. Я вам честно признаюсь: 1 апреля звание «Да ты ж был сегодня лучше всех!» присуждается Александру Емельянову. Из собственных рук передаю. Примите, распишитесь.

Иисус из Назарета — Евгений Вальц. Стопроцентно «мой» Иисус — и триста тысяч раз я его уже хвалила. А вот продолжу делать это в триста тысяч первый раз (я правильно просклоняла числительные? Это моё слабое место). Меня не перестаёт поражать, как адекватный (смею надеяться) современный человек вот так переживает всё то, что придумали авторы и постановщики. Ну, с вокалом всё понятно — не был бы Вальц шедевральным вокалистом, я б несколько холодней была б. Но есть же ещё и актёрская игра. И в данном случае я настолько верю данному гражданину, что на конституции поклянусь, что всё, что он вещает, суть истина. Теперь представьте тридцать строк восхвалений (проговорила-то я их больше, но написать бы постеснялась), проявите фантазию, и вот как раз мой отзыв о работе Евгения получится. Ну нереальный же товарищ совершенно.

И ещё пойду. Ну конечно, пойду я на «Суперзвезду». Ибо это та константа, которая мне необходима. И даже в том случае, когда не слишком уж мой состав сложится, отправлюсь в Моссовет. Ибо сей наркотик нужен мне. Жить без него уже не могу. И страшные сны вижу, что спектакль снимают. Не надо, а?..

Фотографий сегодня мало, радуйтесь. Ибо снова первый ряд, и опять световые пушки Моссовета сделали всё, чтобы кадры не кадрировались. Но! Наконец-то сфокусировался прелестный Емельянов. Пусть и мельком, пусть и сбоку, но он есть на картинках. Я уж полагала, что не судьба…