Музыкально-драматический спектакль (а именно так своё творение позиционируют создатели, отнюдь не мюзиклом они его зовут) «Территория страсти» по роману Шодерло де Лакло «Опасные связи» отпремьерился ещё 4 года назад — в июне 2014-го. Лично я его видела год спустя и, несмотря на то, что отметила тогда массу недостатков (порой совершенно непростительных для истинного представителя музыкального театра), в целом осталась довольна и впечатлена.
С тех далёких пор пролетело ещё три года, столичный мюзикловый мир видоизменился и никогда уже не будет прежним, да и я сама то ли поскучнела, то ли постарела… «Территория страсти» пережила взлёты и кризисы жанра, сохранила почти всю изначальную труппу (украсившись при этом очаровательным новичком в лице распрекрасного Александра Боброва и питерской гостьей Викторией Жуковой), периодически снова «выходит на публику»… но, как те китайские новогодние игрушки, местами уже сверкает, но не радует.
Впрочем, обо всём по порядку — да и не так уж страшна общая картина, как я намалевала в предыдущем абзаце. «Да, ужас, но ведь не ужас-ужас!..»
Итак, 12 мая, Театр им. Евгения Вахтангова — и знакомые серые занавесы и кулисы на сцене. Безусловно, я продолжаю настаивать, что минимализм в театре — это прекрасно. «Территория страсти» существует не просто без декораций — без единого намёка на минимальный реквизит. Всё, что мы имеем, это великолепные костюмы (если не смотреть на балет, правда… хотя это, возможно, моя вкусовщина) и актёрская игра. И, честное слово, работа труппы — сильнейшая сторона спектакля.
Только вот что-то изменилось за три года… Помнится, в первом отзыве о «Территории страсти» я радостно сообщала, что это «одна из самых целомудренных постановок о сексе», какую я в принципе видела. Превратилась ли я в ханжу, или же артисты утратили что-то такое внутри себя, что позволяло им дарить залу чистоту, хотя их персонажи были при этом в полной грязи, не знаю. Некоторые моменты заставили меня поморщиться или недоуменно пожать плечами, ибо выглядели они, скажем так, неприятненько.
Да и слишком насыщенна московская театральная жизнь, чтобы все проекты доживали до наших дней без потерь. Если прежде «Территория страсти» походила на фарфоровую старинную куклу, эдакую утончённую игрушку с музыкальным механизмом внутри, то теперь спектакль смотрится простовато и даже кое-где примитивно.
Львиную долю вины я возлагаю на либретто. Оно рваное и комиксоподобное — вот нам схематично обозначили одну сцену, например, сговор Вальмона и мадам де Мертей, причём, сделали это без подробностей, лёгкими мазками и намёками, а вот уже тот же Вальмон каким-то чудесным образом соблазняет бедняжку Сесиль.
Нет-нет, и такой подход имеет право на существование — более того, сей приём шикарно работал в момент моего первого знакомства со спектаклем. Но не сейчас. Всё-таки, что-то слишком серьёзное потеряла труппа с момента премьеры, чтобы сохранить хрупкое равновесие между дурновкусием и стильностью, красивой недосказанностью и недостаточностью данных. Теперь чаша весов качается, как сумасшедшая, то туда, то сюда, и радостно, что пока что преобладает «светлая» сторона.
Зато (прощай, узость взглядов, свойственная мне в 2015-м и не позволившая по достоинству оценить этот аспект «Территории страсти») весьма хороша музыкальная составляющая. Глеб Матвейчук как композитор потрудился ударно, насытив спектакль множеством приятных и отлично ложащихся на ухо мелодий.
Правда, не совсем понятна уместность некоторых песен (в частности, последней арии Азолана, которая, пусть и заставляет бодро притопывать ножкой, но абсолютно не нужна в сюжете), зато их хочется переслушивать повторно. А это главное.
А теперь пришло время поведать о самом большом грехе «Территории страсти» — фонограмме. Увы и ах, как минимум Александр Балуев и Лидия Вележева так и открывают рот под записанный когда-то в студии вокал. Понимаю, да, вживую они с партией бы не справились, но за четыре года с момента премьеры можно было бы, я наивно полагаю, как-то поработать над данной проблемой.
И конкретно в Театре Вахтангова родилась ещё одна беда — свет. Точней, его отсутствие. Ряд сцен прошёл чуть ли не в полной темноте, хотя жизненно необходим был акцент на лицах. Вот оно — проклятие антрепризы, вынужденной ютиться на чужих площадках и с завидной регулярностью сталкивающейся с теми или иными техническими неурядицами.
Но, знаете, какая штука получается? Всё равно, когда закрылся занавес, мне было хорошо. Именно так, как случается после каждого правильного спектакля, когда в душе театрала поселяется необъяснимое тепло и счастье.
Поразительный случай: критиковать «Территорию страсти» можно долго, вычурно и объективно, но при этом она рождает больше эмоций и чувств, чем какая-либо иная на двести процентов качественная и получившая мощные награды постановка. Сложно сказать, в чём причина эдакого чуда. Наверное, в основном стоит поклониться артистам, выкладывающимся полностью и работающим настолько честно, что мурашки по коже бегут.
Да, кстати, а давайте я про них расскажу.
Азолан — Александр Бобров. Совсем мне разонравился этот персонаж (ну, авторы его так придумали — максимум клоунады, минимум смысла), но если речь идёт о Боброве, то и табуретка в его исполнении будет феерична, зуб даю. Мой любимый Раскольников в «Преступлении и наказании» Театра мюзикла традиционно не подвёл и умудрился даже остаться в рамках хорошего вкуса (что, в случае с Азоланом, было практически нереально).
Мадам де Воланж — Эльвина Мухутдинова. Вот, кстати, пример того, как актриса за 4 года не утратила сущность своей героини, а сделала её глубже и интереснее. Хотя, так-то, тоже, как и Азолан, фигура для смеха, а не для особого наполнения сюжета. Ну, Эльвина в этом плане всегда хороша.
Сесиль де Воланж — Мария Иващенко. Моя любимица! С тех пор, как я не имею никакой возможности придраться к Машиному вокалу (а три года назад в этом плане всё было куда как печальней), только наслаждаюсь её работой. Финал первого акта — это для меня верх мастерства. Только ради него, по большей части, повторно на «Территорию страсти» шла. Не вру.
Шевалье Дансени — Глеб Матвейчук. Сам композитор на сей раз предстал в роли шевалье, и… Ох, слишком взрослый он уже для роли юного учителя, восторженно влюблённого в Сесиль. Да и, может быть, не Глеба это ипостась. Но Дансени на сцене мало, а потому жить можно.
Маркиза де Мертей — Лидия Вележева. Жесты, позы, взгляд, интонации — всё, как подобает королеве. Смотрела б, не отрываясь. Очень выразительна и ярка. С вокалом, как мы помним по абзацу о фонограмме, беда, но что уж тут поделать. Зато какая женщина!..
Мадам де Турвель — Евгения Рябцева. Ооооой… Вот просто ой! Это у меня нет слов, одни эмоции. Женя великолепна и точна, хрупка и звеняща. А финальная сцена сумасшествия и гибели — это, знаете ли, в палату мер и весов. Внезапно обнаружила себя, в слезах сжимающей ручки кресла. Знай я заранее, насколько чудесна Рябцева, бежала бы в театр в три раза быстрее.
Виконт де Вальмон — Александр Балуев. Тот случай, когда класс и опыт побеждают. Показалось, что не только Вальмону, как персонажу спектакля, всё в этой жизни надоело, но и лично Балуеву, как человеку. Где тот былой огонь, где бьющая через край энергетика? Но даже в таком «нейтральном» состоянии Балуев — скала и столп. А кто бы сомневался.
Резюме: «Территория страсти» многое утратила за весомое время своего существования. Нет былой лёгкости и изящества, здравого смысла и логичности, и я не знаю, возможно ли всё это вернуть.
И всё равно, спектакль продолжает жить и впечатлять — наперекор всему. Вот такая его удивительная и необъяснимая черта. Так разве это плохо?
