Вместе тесно, а врозь скучно.
Сложно сказать, почему Андрей Кончаловский так трепетно относится к своей постановке, созданной на основе фильма Ингмара Бергмана «Сцены из супружеской жизни». Вроде бы, такой богатый послужной список у мэтра, но именно данному спектаклю он дарит одну новую жизнь за другой.
Смотрите сами. Всё началось в 2018 году в Италии. Именно там и родилась театральная история на двоих, игралась она (что логично) на итальянском языке, а мужскую роль исполнял Федерико Ванни. В 2019-м с небольшими правками (затрагивающими, как я понимаю, в основном ментальность и бэкграунд персонажей — и, конечно же, окружающую их действительность) спектакль «переехал» во МХАТ им. Горького, где блистал сначала Александр Домогаров, а затем — Гоша Куценко.
И вот наступил февраль 2023-го, и постановка с несколько видоизменённым названием — «Супружеская жизнь. Перестройка» — отпремьерилась на сцене родного и знакомого Кончаловскому Театра Моссовета. Удивительно, но режиссёр не привлёк к работе ни Домогарова, ни Куценко (мало того, что уже знакомых с материалом, так ещё и числящихся в «моссоветовской» труппе; впрочем, творцу виднее, что, как и зачем делать). Постановщик остановился на кандидатуре Алексея Розина, «резидента» из РАМТа, который уже сыграл главную роль в его «Укрощении строптивой».
А вот героиня во всех версиях «Сцен из супружеской жизни» была одна и та же — Юлия Высоцкая (собственно, не зря все шутят, что Юлия в спектакле меняет мужей, как перчатки, — нынешний четвёртый). За время работы в уже упомянутом мной «Укрощении строптивой» на сцене «Моссовета» Высоцкая и Розин превратились в слаженный дуэт, и наблюдать за их взаимодействием было бесконечно интересно.
Тут отмечу, что, увы и ах, не видела я вариант МХАТа. Потому сравнивать нынешнее с былым не имею никакой возможности. Зато могу свежим, незамыленным взглядом окинуть «моссоветовскую» премьеру и порассуждать непосредственно о ней — а это куда как более конструктивное занятие, мне кажется.
Название «Супружеская жизнь. Перестройка» доходчиво объясняет, в какой именно временной период переселил Кончаловский персонажей спектакля (тут они носят имена Марина и Иван). Но есть небольшая тонкость: нам дают понять, что на дворе — 90-е. Сначала — ранние, потом — поздние, но это тот самый сложный период, когда умерла одна страна, родилась другая, а люди балансировали на грани между прошлым и будущим и не могли понять, что их ждёт.
Мне думается, под перестройкой тут стоит понимать не конкретный исторический период (ибо реформы товарища Горбачёва логично и окончательно завершились в 1991-м), а вообще все процессы, творящиеся в обществе и человеческой жизни. Всё же у нас тогда перестроилось от фундамента до крыши, перевернулось с ног на голову, и люди стали учиться жить по-новому.
Вот и в микрокосме Марины и Ивана случилась эта самая перестройка. Казалось бы — обычная семья, вполне успешная, дом — полная чаша уюта и любви… Да, уже не юные ребята, 10 лет женаты — ну и что? Только в этом тихом омуте обнаруживаются здоровенные черти…
Что-то, вроде бы, разладилось в партнёрстве, пришла скука, и жить-то неинтересно и страшно, не то что любить. Супруги начинают выяснять отношения — нет, не подумайте, без ссор и драк, они же приличные люди. Как мы дошли до жизни такой, пытаются понять Иван с Мариной. Где путь из этого болота?
В один прекрасный день Марина рассказывает мужу о своей беременности. Иван в ужасе — они не готовы становиться родителями. И пусть ей 35 (и этот ребёнок стал бы первым и последним), а ему — 42. Страшно же это — что-то менять. Брать за кого-то ответственность. Терять статус и всё, что было достигнуто на работе… Вопиющая инфантильность, скажу я вам. Но так свойственная иногда, казалось бы, взрослым и умным людям!..
Так проходят первые полчаса спектакля — в разговорах о непонимании и средненьком сексе (вот единственный момент, который выбивает из повествования — сложно представить себе, что пока ещё советские люди столь открыто ведут диалоги на интимные темы), в попытках принять решение, стоит рожать или не нужно… В наивном нежелании замечать, что разбитое уже не склеить.
А вот тут заканчивается вступление и начинается самая суть — готовьтесь, зрители, дрожать нервами. Оказывается, у Ивана давно есть любовница, и он решил уйти из семьи. Марина ошарашена и старается всеми силами удержать мужа — вот вам «мудроженственность» во всей красе. Иван непреклонен. Потом будут редкие встречи, болезненный развод, отвратительная сцена пьяного избиения (когда Марина горько резюмирует, что бил бы ты меня раньше — читай, вёл себя, как мужик, — мы бы не расстались)… И новая жизнь наших героев.
Он женат (уже на другой, не на той, которая выманила Ивана из семейного гнёздышка), она тоже, предварительно сменив нескольких любовников, вышла замуж (но там чистый секс, вы не подумайте). Только вот двадцатилетие своей встречи Марина и Иван отмечают вместе — в каком-то затерянном загородном доме, вдвоём, и им хорошо вместе. Утром герои расстанутся — чтобы однажды опять увидеться вот так, втайне. И снова, и ещё раз…
Созависимые отношения — как они есть. Не стоит равняться на нашу парочку и выискивать во всём происходящем мораль. То, что творится между Мариной и Иваном, далеко не нормально и не здорово. Ну, сами подумайте — разве в вашей жизни случалось что-то подобное? Когда, чтобы проникнуться мужем, необходим мордобой? А чтобы осознать, как сладко быть вдвоём, надо расстаться? И видеться потом лишь изредка — дабы не успеть надоесть друг другу, превратить общение в рутину. И, в итоге, остаться самыми близкими людьми.
Редкий бред, казалось бы. Но Кончаловский умудряется сделать всю эту историю столь достоверной и настоящей, что ты действительно понимаешь незадачливых супругов и принимаешь их итоговый выбор. Ты смотришь на происходящее извне, не прикипая к нему душой. Но почему-то всё равно радуешься в финале — а ведь правда, именно так в случае этой конкретной парочки и должно всё быть. Сейчас они ощущают себя живыми — и так лучше и для них, и для их семей, в которые вернутся довольные и счастливые Иван и Марина.
Кончаловский делает всё происходящее максимально реальным — этому способствуют и насыщенные узнаваемыми бытовыми деталями декорации, переносящие нас сначала в обычную московскую квартиру, потом — в кабинет Ивана, а в финале — в загородный дом (художник-постановщик — сам Андрей Сергеевич). И прелестные звуковые эффекты — от звона трамваев за окном до шума подъезжающего лифта (забавно, но при таком вдумчивом подходе ключи в замках поворачиваются абсолютно бесшумно, что лично меня несколько смущало; ну, а как — лифт мы слышим, да, а потом дверь просто так — раз! — и открылась без единого звука). И стильные, атмосферные костюмы (хотя попеняю и дизайнеру Дмитрию Андрееву: в 90-е носить туфли, не сочетающиеся по цвету с остальной одеждой, было примерно таким же моветоном, как выпереться на улицу в одних колготках без юбки).
А как милы видеопроекции (за них отвечали Леся Башева, Максим Черняев и Сергей Тараскин)!.. Картины той, прошлой жизни, озвученные хитами 90-х (и пусть каждый сам для себя простроит параллели со спектаклем и решит, что всё это обозначает; поле для размышления преобширное). Не поностальгировать нельзя — не по времени за окном (пусть бы подобное не повторилось никогда), по юной, счастливой и верящей в светлое будущее себе.
И, конечно же, абсолютно прекрасные Юлия Высоцкая и Алексей Розин. Кончаловский выдерживает ту тонкую грань, перейдя за которую оба персонажа спектакля прекратились бы в отвратительных типов с отсутствующей моралью. Марина и Иван полны обаяния, им полновесно сочувствуешь — и это при том, что однозначно понимаешь, каковы наши герои на самом деле.
Невероятно приятное актёрское партнёрство — гармоничное, равнозначное и, как кажется из зала, приносящее удовольствие обоим артистам (ну, а нам, зрителям, и подавно). Высоцкая, понятно, в материале — как рыба в воде, он задуман для неё и под неё (и это правильно). Розин же настолько точно «вплыл» в уже готовый спектакль, так интересно трансформировал персонажа с учётом собственной органики, что невозможно представить на этом месте кого-то другого. Думается мне, отличный выбор сделал Кончаловский, когда решил ввести в постановку именно Алексея. И «Супружеская жизнь» стала, конечно, иной, нежели её предшественницы, но лично мне и не хочется наблюдать какой-то отличный от презентуемого в «Моссовете» вариант.
Смешно (хихикать будете часто, это вот точно). Трогательно. Грустно. Неприятно. Хорошо. Масса эмоций гарантирована во время просмотра спектакля. Чего точно не придётся — так это скучать (ну, разве что чуток в те самые первые «экспозиционные» полчаса, но они стоят дальнейших событий — и необходимы для их раскрытия).
Мощная постановка, созданная командой мастеров. И здорово, что теперь её можно увидеть на сцене Театра Моссовета. В том числе и для того, чтобы ещё раз понять, как сильно любишь свою собственную семью, и как она тебе дорога. Важнейшее напоминание, правда же?
PS. Качество «поклонных» фотографий отвратительное, ибо смотреть на настройки всё же надо. Но уж что есть.
