«Фантомные» боли и радости…

Знаете, есть у меня такая дурнинка в характере: когда что-то становится мейнстримом, я всячески отбрыкиваюсь от него, прикидываюсь ветошью и сижу тихо, чтобы меня даже краешком эта шедеврина не зацепила. По этой причине, например, я до сих пор не знаю, что происходит в фильме «Титаник». Так что, когда походы на «Призрак Оперы» стали частью культурного кода москвичей и гостей столицы, а в моём окружении мюзикл сей удостоили своим вниманием даже те, кто в жизни театр изнутри не видел, я усердно делала вид, что о такой постановке в сердце России-матушки никто и слыхом не слыхивал. А уж если и приходила ко мне в гости идея заскочить на «призрачный огонёк», то беглое изучение цен на билеты, дававшее понять, что покупать мне предлагают не поход на мюзикл, а, как минимум, бампер от позолоченного Ламборджини, быстренько избавляло меня от крамольных мыслей.

Так и жила бы я спокойно, если б не ещё одна замечательная особенность работы моего мозга: если что втемяшится в голову, и есть средства и возможности эту хотелку воплотить в жизнь, то выньте и положьте — да прямо вот сюда, на блюдечко с голубой каёмочкой. Добавьте к вышесказанному капельку нездорового максимализма и придёте к выводу, что билеты на целых два «Призрака Оперы» (на 23 и 24 февраля) купились как-то незаметно для меня самой, но достаточно ожидаемо. Ну, а что? Если уж решила я порадовать МДМ своим присутствием, то дайте мне сразу обоих Призраков оценить и сравнить. А тут ещё и билеты на «Призрака» возомнили себя баррелем нефти и резко подешевели, практически сравнявшись с, не поверите, билетами на «Яръ». Надо брать!..

Заранее скажу: чудесный план провалился, ибо товарищ Ожогин 24-го на сцену не вышли, и я закрепляла пройденный материал, повторно любуясь Ермаком (короче, Ожогин мне теперь денег должен, я считаю). Огорчило меня во всей этой ситуации только то, что отзыв не получится столь многогранным и всеобъемлющим, как мне то виделось. А так — ну кто ж в здравом уме от Ермака в полумаске откажется?..

За сим лирическо-блоговую часть заканчиваю и перехожу непосредственно к отзыву.

Признаюсь: я нежнейшим образом люблю Уэббера. Большинство его сочинений меня радует и буквально живёт в плейлисте. Большинство, да — но не The Phantom of the Opera. Эта вещь меня ну абсолютно не греет, вызывает зевоту и нервные спазмы всего организма. Да потому что скукотища же страшная!.. Затянутый сюжет — он, вроде бы, о любви, убийствах, тайных планах… О загадочном Призраке Оперы, наконец. Но почему всё это буйство красок совершенно не трогает душу? (Кстати, за вечерок одолела первоисточник — роман Гастона Леру — и пришла к выводу, что «Призрак Оперы» — это эдакий британский «Джейн Эйр», ибо подход авторов примерно такой же: «А давай напишем мюзикл по книге, только плевать хотелось на то, что там автор сотворил, у нас своё видение!»)

Многие сейчас захотят со мной поспорить, упомянув хвалёную «гениальную музыку». Ну-ка, перечислите все яркие песни «Призрака», которые вы напеваете в душе (ладно, хотя бы просто порадуетесь, услышав где-то и опознав)? Вот сходу, а? (Фантомоманы, молчать! :) ) Сколько у вас получилось? Две? Три? Я вот считаю шедевральными два трека — собственно The Phantom of the Opera (кстати, в корне отличающийся от всего остального материала) и The Point of No Return. Ну, ещё The Music of the Night милой мне кажется. Всё. Остальные 2 часа 15 минут музыки — однообразная бесконечная волынка, внимая которой, я борюсь с желанием процитировать Призрака, заорав на весь зал: «Вы испытываете моё терпение!..»

Что характерно, эффект сцены не сработал — и вживую вся эта нудятина меня чуть не доконала. 23-го я засыпала в первом акте, 24-го он прошёл несколько бодрее, зато я еле дожила до конца второго, по-чёрному завидуя мужику в кресле слева, который прикупил в антракте у девочки-лотошницы пузырёк крепкого алкоголя (ой, как же меня забавляет сам факт легальной продажи в зале спиртного!..) и до самого занавеса подплёскивал колдовства в стаканчик, беся меня праздничным амбрэ.

Нет-нет, безусловно, «Призрак Оперы» — это феерическое, ярчайшее и крайне качественное шоу (и, действительно, такого у нас никогда ещё не делали). Декорации, костюмы, танцы, вокал, спецэффекты — хоть в палату мер и весов сдавай. Пылающий огонь на сцене — это ж ого-го!.. Поднимающаяся к потолку люстра — зрелище!.. (Кстати, упала эта самая люстра медленно и печально, я прямо разочаровалась.) И вот в этом фантике работы Фаберже — нуль. Пусто. Только вот лично я не могу восторженно пялиться на фантик, понимая, что развернуть его мне не светит.

А знаете, за что я сильней всего корю эту постановку? За то, что заглавная ария, визитная карточка мюзикла, традиционно исполняется под фонограмму. Да, знаю, читала, почему и зачем это делается. Но присоединиться к хору, распевающему слоган: «Да это ж ерунда, да не стоит обращать внимания, да фигня-война ж!..» — я не могу.

Просто представьте: выходит, скажем, такой граф Орлов на сцену и заводит свою «Чужую страну» под фанеру. Нормальдык? Да волна возмущения б Театр оперетты снесла и к кремлёвской стене прибила! Но то ж — лапотная Россия, а там-то — просвещённый мир. Что положено Юпитеру, знаете ли…

Есть у «Призрака Оперы» и ещё одна отличительная черта, которая печалит не по-детски. Актёрам в этом мюзикле есть, что спеть, что станцевать, во что нарядиться… но им нечего играть. Ходят, знаете ли, картонные персонажи, перебрасываются фразами, а ты пойди пойми, что у них за душой. Артисты стараются выжать из своих героев хоть что-то, но выпукло смотрятся лишь мадам Жири (повезло ей, ничего не скажешь) да сам Призрак, который является единственным по-настоящему живым персонажем спектакля. И вот смотришь на муки труппы и хочешь встать и весомо заявить: «Не верю!» Ибо большего наигрывания я не видела даже в детсадовских постановках про Бабу-Ягу и ёлочку.

И артисты не виноваты в этом. Значит, такой стиль игры видит режиссёр, раз все, как один, забыли, что говорил Станиславский, и перешли на нарочитость и шаблонность (это они так актёрские приёмы конца 19 века эмулируют, что ли, дабы дух эпохи передать?..).

Так что заявляю со всей ответственностью: шоу мне понравилось. А мюзикл — нет.

А теперь — об артистах (кстати, подумалось, что если б у армянского радио спросили: «Как собрать в одном месте максимальное число актёров, владеющих академическим вокалом?» — оно бы ответило: «Объявите кастинг на «Призрака»!»). Увы, здесь мне никакого разнообразия не предоставили в принципе. Про одного и того же Призрака я уже писала, но и в прочих ролях оба дня передо мной блистали одни и те же люди (за редким исключением).

Что особенно обидно, я так и не увидела хоть краем глаза Петра Маркина — даже в каком-нибудь ансамбле. Так вот, ансамбль. Хоть признала в лицо я буквально двоих — Сорокина да Россошанского (причём, второго — только 24-го), похвалить хочу всех. Впрочем, ансамблевики круты традиционно и во всех проектах. Правда, не хватало мне некоего «огонька» — порой казалось, что и самим артистам уже зубы сводит от «призрачной» тягомотины (приятным исключением являлся уже упомянутый мной Сорокин, на котором глаз отдыхал). Но отработано всё было точно и чётко — и вокально, и танцевально, и актёрски (в тех рамках, которые задаёт этот мюзикл, безусловно).

Теперь — к главным ролям и около оных.

Мадам Жири. Единственная роль, которую для меня отыграли две актрисы — сначала Юлия Чуракова, затем — Екатерина Бердникова (причём, менялись они друг с другом на костюмершу и прочий ансамбль; 24-го было очень забавно наблюдать за Чураковой, взаимодействующей с мадам Жири). Но, собственно, Юлия Чуракова. Люблю её аж с «Зорро». И в «Призраке» ей было где развернуться — мадам Жири же, если вы не забыли, единственный (кроме Призрака) персонаж, который выписан достаточно выпукло. Этакая загадочная дама, вся в себе, и пойди пойми, что её на самом деле связывало с Призраком оперы. Правда, никак не могла я отделаться от ассоциаций с миссис Денверс из мюзикла «Ребекка», но «Призрак»-то был всяко раньше поставлен. Чуракова традиционно порадовала вокально. Да и мадам Жири её понравилась — невозмутимая, скрывающая чувства и эмоции, мудрая, строгая, прямая и несгибаемая. Эта Жири не позволяла себе даже полуулыбки, она была застёгнута на все пуговицы. Пожалуй, капелюшечка демоничности, прибавленная Чураковой в образ, стала той самой вишенкой на торте, которая завершила картину. Мадам Жири не просто приносила записочки от Призрака — казалось, она влёгкую манипулирует всем этим театральным сбродом. И, к слову, Юлии крайне идёт грим.

Екатерина Бердникова же оказалась иной мадам Жири. Да, она тоже не позволяла себе демонстрировать чувства, но как они рвались наружу!.. Мимическая игра Бердниковой — выше всяких похвал. С танцовщицами эта Жири была не только строга, но даже чуток деспотична. С Кристин — по-матерински нежна. В сцене бала мадам Жири позволила себе расслабиться и улыбалась во весь рот. А ещё Екатерина тоже здорово пела. Какая Жири лучше? Не знаю. Бердникова более разнообразна и многогранна, её героиня глубже, но… приземлённее. Её мадам Жири не стоит над всеми остальными (или стоит, но не так высоко), а вот Жири Чураковой, не отличаясь разнообразием выражений лица и интонаций, околдовывает какой-то потусторонностью. В общем, обе хороши.

Пианджи — Оганес Георгиян. Вот уж кто на своём месте! Оперный вокал, соответствующее роли телосложение, забавно поданные реплики… Понравился мне. Увы, из-за того, что авторы не озаботились прописыванием персонажа, окончательно поверить в то, что Пианджи — товарищ отрицательный и вообще тряпка под пятой Карлотты, не получается. Но Георгиян всеми силами старался показать это.

Карлотта — Ирина Самойлова. Ещё одна гостья из оперы (настоящей, если что). Это было слышно даже глухому — вокально Ирина превзошла всех, вместе взятых. В общем, Карлотта — истинная звезда того оперного театра, о котором говорится в мюзикле.

Месье Андре — Алексей Бобров. Премилый персонаж. Тихий холеричный истерик. Наблюдать за ним — интересно. Слушать интонации — забавно. Пел — нормально. Откровенно говоря, один из моих любимчиков тут.

Месье Фермин — Юрий Мазихин. Тот редкий случай, когда я не могу сказать: «А мой любимый Мазихин, как всегда, жёг!» Потому что разделение у них такое — Андре плещет руками и нервничает, Фермин — стоит столбом и косит лиловым глазом. И для Мазихина этого мало. Прям сидишь и видишь — ну скуууучно Юрию выполнять поставленные задачи, он же больше может. И заметьте, характеры обоих директоров, и Андре, и Фермина, остались за кадром. Они какие? Плохие? Хорошие? Не. Чё-то нейтральные они. Так, для мебели в мюзикле. Ну, и галочка артистам — я, мол, в «Призраке» играл.

Призрак оперы — Дмитрий Ермак. Сразу минусы: Дима ни разу не страшный и не демонический. Я так и не поняла, чего их всех там так колотило от ужаса при упоминании Призрака, если он — миляга и симпампуля. Теперь плюсы. Да, Ермаку повезло — в этой роли было, над чем потрудиться. Я даже представить себе не могла, что он умеет ТАК петь (интересно, а Дмитрий сам-то в курсе был?..). Даже и придраться не к чему, а вот оценивать нюансы, полутона и интонирование я могу годами. Об игре. Всё таки, Дима — замечательный артист. Да, это был не сильно пугающий, но ужасающе одинокий, мучающийся и влюблённый Призрак. И наконец куда-то пропал фирменный ермаковский пафос. Одна из моих любимых сцен — сочинение «Дон Жуана» (она особенно удалась 23-го). А про финал я вообще молчу… Если при первом просмотре я отметила, что сыграно отлично, то 24-го я, каюсь, пустила в итоге слезу. Да, во второй раз я тосковала весь второй акт — вплоть до финала с Призраком. И Ермак дал стране угля. Это было… непередаваемо. Потому я и не буду пытаться сиё описать, лишь вздохну и погружусь в воспоминания. А там — бедняга Призрак, покинутый и забытый…

PS. Да, «Призрак оперы» — бодяга жёсткая. Зато он позволяет вспомнить детство. Как сейчас вижу: наш пятый класс, Красная площадь, и стоим мы в длиииинной очереди в мавзолей… Что, дрогнуло в душеньке-то? Тогда бегите в МДМ — там вам позволят вспомнить всё. Ибо сначала придётся отстоять хвост на улице аж от входа в метро, чтобы тупо пройти рамки-металлоискатели и пройти в холл, а там ещё гардероб, женский туалет… Романтика!..

Не-не-не, вот не надо мне очереди за колбасой вспоминать! Они, помнится, как вкапывались в асфальт, так и на целый день. А в мавзолей люди всё же продвигались. Прямо как в МДМ.

PPS. Финиширую фотографиями с поклонов.