p align=»justify»>Огромное количество моих знакомых ударно уверяло, что недавняя премьера — «Встречайте, мы уходим» в Театре им. Моссовета — это просто бомба, и это дело необходимо увидеть каждому думающему зрителю. Так что в любимый и знакомый с детства зал я на сей раз входила с особенным трепетом и предвкушением. И что вам сказать… Впечатлений масса, они ужасающе двояки, но главный вывод звучит в моём случае так: да! Да! Идите и смотрите! Потому что, несмотря ни на что, это своеобразный, но шедевр.
Тут такое дело: спектакль создавался специально к юбилею Виктора Сухорукова, которому как раз исполнилось 65. Так что «Встречайте, мы уходим» — это практически бенефис артиста (таковым спектаклю мешает стать продуманное создателями наличие волшебного Андрея Шаркова), его клич к широкой общественности.
Туману напускает и имя автора пьесы — Мария Ризнич (не знает её интернет всемогущий, хоть ты тресни). Не хочется разводить заговорщецких теорий, но я готова тыщу рублей поставить на то, что никакой гражданки Ризнич не существует, и сочинение её никто не искал и не выбирал, как пишет пресса, а материал придумывался специально под Сухорукова.
И тут такая история: пьеса слаба. Ой, нет. СЛАБА. Это — один из худших представителей драматургии, которые возможно себе представить. «Встречайте, мы уходим» — всего лишь несколько клипообразных кусочков, без толкового развития событий и даже морали, объединённых общим сюжетом. И всё настолько плохо, что в антракте задаёшь себе всего один вопрос: а что это, собственно, было, и о чём нам вещали?..
Нет, порой подобная загадочность идёт на пользу общему делу, но не в данном случае. Тут просто за основу спектакля действительно взята ниочёмная пьеса, которую б схватить в охапку — и выбросить.
И пусть мысли заложить пытались правильные и интересные: что старость — не конец жизни… Точней, физически-то — он самый, а вот морально — абсолютно нет, и не надо заворачиваться в простынь и ползти в сторону кладбища. Жизнь же прекрасна и удивительна! (Похвально и здорово, не спорю.)
Но, ёлки-палки… Какой-никакой талант драматурга ж надо иметь… Или я ошибаюсь?..
И режиссура. Здесь я в полных непонятках. С одной стороны — это исключительно в правильное настроение выведенный чёрно-белый фильм (а оно и понятно: наши герои — они из прошлого), подсвеченный цветастым задником и яркими деталями. И наблюдать за происходящим настолько интересно, что становится всё равно, о чём там вещают персонажи (вспомним снова, что пьеса — дурацкая, так что мелют они по большей части странное).
Что ж вы там ещё напридумывали, мистер режиссёр Сергей Аронин? Продолжайте, я заинтригована!.. Я не понимаю, что происходит, но меня завораживают ваши идеи и решения. Вот как увидела ведомых палочками голубей на колёсиках — так и осознала окончательно, что вы нам дарите. Так что затаила дыхание — и созерцаю…
Постановка «Встречайте, мы уходим» исходит от формы, а не из души (если вы понимаете, что я хочу вам сказать). Клиповый сценарий, клиповая режиссура… и филиграннейшие актёрские работы.
И пусть труд постановщика местами не совсем точен и кое-где спорен (хотя за падающие листья и нутро Эйфелевой башни в финале всё прощу — я ж романтична), и пусть пьеса вызывает стойкое желание взять её и выкинуть, чтоб не числилась, но, поверьте, это всё неважно.
«Встречайте, мы уходим» — это, в первую очередь, артисты. И я хочу стоя аплодировать каждому.
Тут ещё вот что следует учесть. Я себя знаю. Когда я вижу слово «трагикомедия» (а именно так рекомендуется везде «Встречайте, мы уходим»), то даже не сомневаюсь: меня пробьёт именно та часть, которая ТРАГИ-. Во время моментов с двойным дном, когда большая часть зала будет неистово ржать, я начну рыдать и жалеть персонажей.
Вот и на сей раз… Наплакалась на ура. В финале аж устала слёзы вытирать. Но это говорит только о том, что артисты действительно копнули столь глубоко, что выдали на-гора истинные профессиональные клады. И ведь так и было!
Давайте я вам немного об этих чудесных людях расскажу.
Пятеро молодых артистов Моссовета — Алексей Трофимов (Дрекслер), Яна Львова (Клара), Владимир Андриянов (Гийом), Татьяна Храмова (Флоранс) и Евгений Ратьков (Фабьен) — по сути, большую часть спектакля играли роль живых декораций. Они периодически всей компанией появлялись на сцене в качестве эдакого ансамбля, «массовки», и подчёркивали ту или иную мысль постановщика.
Но у каждого из данных товарищей была собственная сольная сцена (иногда — несколько), во время которой они представали в качестве конкретного персонажа. И делали это великолепно. Вот захоти я к кому придраться — при всём желании не смогла бы.
Да, и пьеса, и режиссёр поставили молодёжь на задний план. Но они не были безмолвной и безликой толпой. Конечно, я изредка жаждала больно побить постановщика за то, что он повелел делать актёрам, но они же справились с этим сумасшествием играючи. А потому, что в Моссовете — шикарная труппа, в которой надо любить каждого. Всегда говорила, говорю и говорить буду!
И два основных героя — «старики», Андрей Шарков, питерский гость из Большого Драматического театра имени Г. А. Товтоногова, и, как вы понимаете, сам Виктор Сухоруков.
А знаете, я поразилась тому, насколько разнится техника речи у молодого и старшего поколения. «Старики» могли шептать, но их было слышно, полагаю, даже в метро. Да, там была некоторая гипербола и, как говорил мой отец, «актёрствование», но каждое слово достигало мозга, что твоя пуля.
Молодёжь расслышать можно было не всегда. Они были более, что ли, естественны и натуральны, менее «театральны». Вот кто хочет сравнить работу артистов разных поколений — прямо рекомендую заглянуть на огонёк «Встречайте, мы уходим».
Но тут история изначально такая: два мира, старые и молодые. Они разные. И мы это видим наглядно — даже с профессиональной точки зрения. И гармонично сие. (Хотя печально, что нынешние артисты такие тихие — подзвучку им дайте уже!)
Ну, так вот. Андрей Шарков — один из стариков, антипод главного героя. Он и сдаться готов навалившимся бедам, и в приключения не суётся, и, если упадёт на землю, сам подняться не способен, помощь нужна. Но всё равно, бросается в последний момент на помощь своему сумасбродному другу… да и скучную жизнь в итоге отвергает — в финале, когда требует рассказа о придуманном бытии персонажа Сухорукова, слушать не желая банальную правду, которую наконец-то ему поведали.
Знаете, каков самый сильный момент спектакля для меня? Когда в первом акте персонажу Шаркова сообщают, что увольняют и выселяют из служебной квартиры, а он, тихо и робко, спрашивает: «Можно я ещё немного поживу?..» Да я чуть пальцы собственные не сгрызла от безысходности.
Ланс, герой Шаркова, не так ярок и фееричен как персонаж Сухорукова. Так и должно быть. И шикарный питерский артист сделал почти невозможное: продемонстрировал близкую к гениальной работу, оставшись при этом на втором плане.
Такое дело: если, выйдя из театра, я готова была воспевать оды Сухорукову, то сейчас, спустя два дня, я, пожалуй, поставлю Шаркова на первую ступень пьедестала своих впечатлений.
Ну, и как же без него — божественного Виктора Сухорукова?.. Собственный компьютер бы отдала, чтобы в его возрасте оставаться в такой форме. Бегать, прыгать и танцевать — влёгкую. Ей-ей, я так в 20 лет не могла. Вот вам контраст с неповоротливым, уходящим в закат Лансом.
Мартин Сухорукова — дитя в душе, так что логично, что мы его таким и видим — бодрым и жизнерадостным. Этот персонаж — нечто среднее между постоянно сочиняющим небылицы бароном Мюнхгаузеном и Дон Кихотом. Только сражается этот рыцарь не с ветряными мельницами, а с мирской несправедливостью. Впрочем, результат примерно аналогичен… Но это же не повод сдаваться и унывать, верно?
Революционные идеи, дочь, названная в честь Клары Цеткин и тяга к приключениям. Ну, и противостояние всему миру, который отвергает стариков, отбрасывая их на край жизни.
«Встречайте, мы уходим» — это история в честь Сухорукова, для Сухорукова и про Сухорукова. Он здесь блистает, переливается всеми цветами радуги, является единственным центром, вокруг которого вертится всё, и дарит залу невероятную по силе актёрскую работу.
Вот почему можно со всей уверенностью наплевать на бесталанность пьесы и странность постановки: это вообще неважно. 99% впечатлений от спектакля делает Сухоруков. Да, это потом вы можете приехать домой, что-то там проанализировать, влюбиться в Шаркова, но в зале вы будете, не дыша, поражаться тому, что делает Сухоруков.
…в финале я рыдала. Хотя ведь хэппи-энд же, разве нет? Или открытая концовка? Или… что? Тут как раз тот случай, когда за финал я готова простить все неурядицы спектакля. Мощнейше!
Так что вот. Это ни разу не «Дальше — тишина». Это очень странно и двояко. Но оно пробивает насквозь — и этот спектакль можно и нужно смотреть. Не уверена, что готова пойти на «Встречайте, мы уходим» повторно, но я действительно под тяжелейшим впечатлением (в хорошем смысле этого слова, конечно).
…а как приедете из театра — обнимите своих родителей. Хотя зачем я советую? Вы сами этого захотите. Правда.
