А случилось мне тут, друзья, посмотреть «Изгнание» в филиале Театра им. Маяковского, что на Сретенке. Дело было больше недели назад, но про хорошие вещи писать никогда не поздно.
Если резюмировать кратко, то так: во время первого акта я старательно боролась со сном, ибо бодрствовала всю предыдущую ночь, во время второго акта я испытала новый экспириенс, когда меня покусали комары в театре, а во время акта третьего я впервые в жизни рыдала в голос от того, что один взрослый мужик гладил по голове второго взрослого и лысого мужика, который при этом лаял.
Я так понимаю, вы уже осознали, что спектакль состоит из трёх актов. Длится он четыре часа, но, при этом, ни одной лишней сцены в театральном полотне вы не найдёте. (Читала, что на родине — в Литве — «Изгнание» идёт аж 6 часов. Сильно!) Про свою сонливость упомянула лишь для того, чтобы порадоваться: а ведь включилась я ко второй части в действие настолько, что была бодра, как Роналду в нападении. Значит, зацепило донельзя. А комары… Ну так, в подвале филиал Маяковки расположен, терпите. Ради искусства и не такое выдержишь.
Про что спектакль? Литовский драматург Марюс Ивашкявичюс поведал нам историю иммигрантов из Литвы же. Люди понаехали в Лондон, оказались на обочине жизни без документов и будущего и выживают, как могут. Они в Британии — изгнанники, которые не могут стать своими.
А главный герой — Бен, он же Марек, он же Роберт — пытается при этом стать настоящим британцем. Он изгоняет из себя «Чингисхана», учится не только по-английски мыслить и говорить, но и держать правильное выражение лица.
И, казалось бы, какое нам тут, в Москве, дело до уехавших литовцев? Но вот для меня красной линией через весь спектакль прошла идея принятия и нахождения самое себя. Изгнание тут — не только социальное, но и личностное. Бен изгоняет своё естество, свою сущность, пытаясь стать кем-то другим. Но как бы он ни менял имена и паспорта, в финале он всё равно останется собой — Беном.
Наука принятия себя — самое сложное, что есть в этом мире. И потому спектакль резал по-больному. И, думаю, не только меня.
Прочие герои (в Маяковке, на малой сцене филиала, их немного, и большинство артистов играет сразу по нескольку ролей) проживают свои истории так, как подсказывают им совесть и силы. Творческая девушка-фотограф, мечтавшая о высоком, сначала скатывается на дно жизни, а заканчивает женой мусульманина, обёрнутой в паранджу. Экс-киллер трудится охранником им же и разворовываемого объекта, не выходя из своего вагончика-бытовки. И ему хорошо. А неформал с дредами превращается в рафинированного псевдо-аристократа, который, на деле, просто-напросто приносит уток во время охоты королевской семьи. То есть, работает собакой, но собакой высокооплачиваемой.
И только иммигранты нового поколения, дом которых посещает Бен через много лет после собственного приезда в Лондон, гордо несут свою идентичность, рассекая по сцене в футболках с названием покинутой страны.
И я до сих пор думаю — а как бы я повела себя, окажись в подобной ситуации? Приспосабливалась бы, пыталась превратиться в тех, кто родился в данной стране, источала бы псевдопатриотизм (а будь он истинным, надо было бы мне уезжать?)… или умудрилась бы остаться самой собой? Вопрос…
Плюс — Фредди Меркьюри, один из главных героев спектакля, отсутствующий при этом на сцене. Его музыка ведёт Билла по жизни и учит толерантности. Ибо кому ж легко пережить новости, что кумир, во-первых, гей, а во-вторых, араб?.. (И ещё в сюжете есть немного — или много?.. — Христа, но он же тут деревянный — так и в программке написано…)
Ненастоящая жизнь: чужое имя, семейное счастье, которое не является таковым, месть, ради которой существует Бен, и с которой он совершенно не знает, что делать в итоге… И музыка Фредди.
Финал у истории открытый. И это правильно — точку здесь каждый поставит свою.
Вообще, во время просмотра «Изгнания» у меня пролегали ассоциациями с двумя постановками. С рок-оперой «Преступление и наказание» Театра мюзикла — из-за гнетущей и серой атмосферы спектакля. И с, чтоб им хорошо жилось, «Двумя бедными румынами, говорящими по-польски» Театра Луны. Из-за общей абсурдности спектакля. Но если с «Румынами» было всё понятно в плане общей канвы, но приходилось делать постоянные фейспалмы из-за деталей (зачем? какого лешего вот это в данный момент происходит? на фига, в конце-то концов, ГАИшник-гей?!.), то в «Изгнании» — наоборот. Каждая деталь — единственно правильна, понятна и на своём месте. Вот вся история — она да. Она мозг знатно рвёт. И размышлять о ней придётся ударно.
Вот и разница вам. Нашпиговать спектакль якобы-находками ради смеха и эпатажа или же попытаться надавить на максимальное количество душевных струн зрителя.
И тут я плавно перехожу к работе режиссёра, Миндаугаса Карбаускиса, и того, кто отвечал за пространство (действительно, понятие «декорации» здесь неуместно), Сергея Бахрина. Ну, это надо просто видеть. Я даже не буду сейчас пытаться лезть свои грязными руками в ткань спектакля и что-то анализировать. Здесь, как по мне, прекрасно всё.
Действо захватывает и пленяет — и искренне жаль, что оно заканчивается. А описывать и передавать детали — это в данном случае грешно. Здесь спойлером будет не передача сюжета, а доклад о режиссёрских находках.
Единственное, я вот прочитала, что в иных постановках Театра Маяковского, созданных тандемом Ивашкявичюс-Карбаускис, уже присутствовали аналогичные моменты. Например, тот же щенок, которого играет артист, представавший в роли персонажа, мечтавшего о данной собаке (ой, мощно!..). И ранее, якобы, нечто похожее театр нам дарил. Не видела, не знаю. Сужу, как новенький зритель. И потому — восторгаюсь.
«Изгнание» — спектакль не для всех. Но уж если он срезонировал хоть с чем-то внутри вас — то всё. Готовьтесь сопереживать и, возможно, даже всплакнуть. Поводы найдутся.
Что касается актёрского ансамбля, то мой поклон всем. Отдельно упомяну Ивана Кокорина — артиста, являющегося заложником собственной внешности. Безусловно, и в «Изгнании» он играет на привычном поле, но столь глубоко и точно, что я буквально готова фан-клуб этого товарища возглавить. Кокорин прекрасен. И спасибо миллиону сериалов, в которых Иван представал в образе одномерных гопников, за столь неожиданный сюрприз: нереально приятно обнаружить за привычным фасадом поистине большого актёра. Великолепная работа, которая, пожалуй, стала для меня изюминкой постановки.
Ну, и, конечно же, Вячеслав Ковалёв — Бен, он же Марек, он же Роберт, — человек, уходящий со сцены лишь во время антрактов. Мюзикломаны, смотревшие TODD, любят Ковалёва в образе судьи, но это, в целом, неважно. Понятия не имею, как артист умудряется не только выжить за время спектакля (ведь выкладывается он — мамадорогая), но и зажигать на поклонах, радуя зал и коллег. То, что делает Вячеслав, нереально круто. И этот актёрский труд заслуживает покупки билетов в театр.
Странный спектакль. Больной спектакль. Спектакль, делающий вид, что он — про иммигрантов из Литвы, а на самом-то деле — вовсе нет. Красивый спектакль — и, по большей части, красивый в своём индивидуальном уродстве.
Надо ли смотреть? Как по мне — да. А вы — сами решайте.
PS. Чуть не забыла. Если верить интернету, оригинальная пьеса (написанная, кстати, на литовском языке) нашпигована старым добрым отечественным матом по самое не балуйся. (Драматург так и сказал, что, мол, мы, литовцы, ребята эмоциональные). Маяковка оставила несколько «едких» словечек, но они, поверьте, к месту. А вот вся обсценная лексика заменена на единственное слово «рвать».
И здорово же, честно! Ежу понятно, что эти люди, оказавшиеся в подобной ситуации, не будут Бродского цитировать. Им надо выплеснуть эмоции. И осознаёшь, что вот это «рвать» в данный момент обозначает. А — не пошло, не режет уши, не вызывает отторжения. Прекрасное решение! (Снова ай-яй-яй в сторону «Румын» Театра Луны, дай им небеса долгой жизни…)
